Хозяйка Изумрудного города
Шрифт:
Академик, обещавший приехать третьего числа, задерживался. Как узнала слегка обеспокоенная Александра, ее муж, прилетевший из Парижа, сел в самолет до Сочи. Однако в пансионат он не приехал ни днем, ни вечером, ни следующим утром.
Жена и дочь академика испугались не на шутку: что могло случиться с ним? Они повисли на телефоне, имя академика Короткова было слишком весомым, чтобы его родственников отфутболили в милиции. Александре удалось узнать, что он вылетел из Москвы утренним рейсом. Но прибыл ли он в Сочи?
Они обнаружили его в бессознательном состоянии в больнице, куда
Наталья не могла поверить — ее отец, которого она любила больше всего в жизни, находится в коме. Врачи разводили руками и отводили глаза в сторону. В возрасте пятидесяти трех лет он стал жертвой геморрагического инсульта. Его частично парализовало. Шансов не только вернуться к прежней жизни, но и вообще выжить было очень мало.
Жена и дочь проводили у его постели день и ночь, они надеялись на чудо. Чуда не произошло. Академик умер десятью днями позже, так и не успев поздравить дочь с двадцатилетием.
Привычный мир для Александры и Натальи рухнул. Они всегда чувствовали себя защищенными и огражденными от любых проблем и неприятностей любящим мужем и отцом. И вот — его не стало. В газетах, журналах и на Центральном телевидении появились репортажи, посвященные безвременной кончине знаменитого ученого. Смерть, как отмечали все, забрала его к себе, полного сил и новых идей.
Наталья переживала из-за того, что считала себя виновной в смерти отца. Он, не придя в себя после перелета из Парижа, вылетел через несколько часов в Сочи, чтобы успеть на ее юбилей. А в итоге убил себя этими перегрузками…
Александра переживала смерть мужа так же сильно. Она поняла, что оказалась на этом свете совершенно одна. И хуже всего, что наступили новые, пугающие ее времена. Имя ее отца, бывшего министра, уже ничего не значило, в одночасье исчезли магазины-распределители и ведомственные поликлиники, пенсия ввиду огромной инфляции составляла сущие гроши.
От академика у них осталась роскошная четырехкомнатная квартира в самом центре столицы, деревянная двухэтажная дача, коллекция картин художников-передвижников, две «Волги», крупные гонорары в валюте, полученные академиком за рубежом. Все это несколько компенсировало боль утраты и позволило вдове и дочери Владимира Короткова существовать, не заботясь о куске хлеба.
Александра, которая всегда следила за своим здоровьем, внезапно простудилась. Она, не признававшая вредных, по ее мнению, антибиотиков, лечилась гомеопатическими средствами. Когда же кашель не прошел, а боли в горле стали нестерпимыми, она обратилась к врачу.
Тот поставил неутешительный диагноз — рак гортани. Александра, сраженная страшным вердиктом, сдалась без боя. Находившаяся в депрессии из-за неожиданной кончины мужа, она оказалась лицом к лицу со страшной болезнью.
Наталья, всегда дистанцировавшаяся от матери, больше увлеченной нарядами, чем дочерью, приложила все усилия, чтобы спасти Александру. Она обошла всех столичных онкологов, пыталась внушить матери, что та в свои пятьдесят не имеет права умирать, обращалась к знахарям и ведунам.
Но ни они, ни усиленный курс химиотерапии не помогли. Отступив на время, болезнь затаилась и нанесла удар, вернувшись в виде множественных метастазов. Александра, утомленная бесплодной борьбой, тяжелым лечением и еще не оправившаяся после трагедии с Владимиром, решила добровольно уйти из жизни. Она уговорила дочь съездить на выходные на дачу, якобы забрать кое-какие записи отца и его фотографии, а заодно и заночевать там. Когда в воскресенье Наталья, ничего не подозревая, открыла ключом дверь и прошла в спальню матери в московской квартире, то обнаружила Александру Короткову без признаков жизни в постели. Она, облаченная в свое любимое платье, удивительно красивая и умиротворенная, приняла смертельный коктейль из опиатов, снотворных таблеток и шампанского. Дочери она оставила короткую записку, в которой просила прощения за малодушный шаг и велела похоронить себя рядом с мужем.
Наталья выполнила последнюю просьбу матери.
Так она осталась совершенно одна — в двадцать два года. Она уже закончила институт, поступила в аспирантуру, у нее была практически готова к защите кандидатская диссертация. Наталья, ничего не объясняя изумленным профессорам в вузе, забросила науку. Она отключила телефон, забаррикадировалась на подмосковной даче, не открывала дверь. В кладовке у нее имелся солидный запас консервов и солений. И она ела, ела, ела…
Она не выходила на улицу почти два месяца, пытаясь совладать с собой. Что ей делать дальше, как жить после того, как в течение короткого промежутка времени она потеряла двух самых близких людей? Она думала о самоубийстве, но, хотя временами, особенно когда смотрелась в зеркало, у нее возникало желание перерезать себе вены, Наталья так и не решилась. Она хотела жить.
Потом пришло осознание того, что наконец-то она может делать то, что считает нужным. Александра отписала все имущество, доставшееся от мужа, дочери. Наталья была, таким образом, единственной наследницей. Причем богатой наследницей. Только московская квартира на рынке недвижимости оценивалась в бешеную сумму. И это не считая коллекции картин, которую собирал академик, драгоценностей матери, валютных счетов, на которые стекались средства за публикацию книг Владимира Короткова за рубежом.
Наталья постепенно пришла в себя. Она категорически отказалась продолжить работу и довести диссертацию до ума. Она не собиралась всю жизнь работать в институте, это тяготило ее. Она пошла в этом в мать — ее тянуло к развлечениям.
Но с ее-то слоновьей внешностью! Проведя на даче взаперти пятьдесят восемь дней, она пополнела на девятнадцать килограммов. Наталья заставила себя лечь в элитную клинику на обследование. Здоровье, как заверили ее медики, у нее отменное, как и аппетит. Все дело в дурной наследственности. У нее есть шанс превратиться в красавицу, однако это очень сложно. Но сложностей Наталья Короткова не боялась.
Именно в этот момент она и повстречала Кирилла. Она читала о любви с первого взгляда, но всегда относилась к этому с иронией. С ней такого не произойдет, была уверена Наталья.