Хозяйка Мозеби
Шрифт:
У Нины сердце стучало так сильно, что того гляди из груди выскочит. Она посмотрела на Иду – та была тоже заметно взволнована: дышит часто, передник мнет…Что делать? – эту мысль женщины видели на лицах друг друга.
Потом опомнились, рассмеялись сквозь брызнувшие слезы, и давай обниматься! Дождались! Забывшись, вытирали слезы испачканными в земле руками, перемазались знатно, развеселились еще больше, после чего, бросив грядки на улыбающегося Трюгве, разбежались в разные стороны умываться и переодеваться: в том, что скоро путешественники будут в Мозеби, никто не сомневался.
Мадс же понесся
* * *
На что способны люди ради большой власти и больших денег? Риторический, по сути, вопрос, и не потому, что не требует ответа, а потому, что ответ очевиден – на ВСЁ. Конечно, это касается лишь определенной «породы» людей, слава богу! И здесь не важен исторический или пространственный аспект: там, где живут представители человечества, всегда найдутся те, кто не мыслит себя вне этих общественно- материальных категорий.
Продать, предать, убить себе подобных, невзирая на число или степень близости –почему бы нет, если это цена получения желаемого? Кто просил их вставать на пути к могуществу конкретного индивида? Такова их судьба, все просто. И в отношении внутрисемейных трагедий это еще более противоестественно, чем в большой, так сказать, политике.
Нина читала, смотрела, слышала такого рода истории, но сама не сталкивалась, к счастью. Ей было непонятно, как из- за металла или лидерства кровные родственники совершают аморальные поступки по отношению друг к другу.
А еще ее поражало потребительское отношение детей к родителям и наоборот, когда те и другие, в угоду личным желаниям, перестают считаться с мнением противной стороны, требуя, приказывая, шантажируя или как- то иначе играя на слабостях родни с целью добиться нужного для себя результата.
Так, смотря азиатские дорамы, она просто выпадала в осадок от самодурства старшего поколения, вершащего судьбы потомков по собственному разумению, прикрывая этот беспредел якобы заботой о благополучии молодежи: принуждение к учебе и карьере по выбору старших, заключение выгодных браков без учета мнения или симпатий самих вступающих в союз, поддержка одних детей в семье в ущерб другим и прочее…
Но вышеупомянутое происходило либо где- то, либо вообще в виртуале. А сейчас Нина слушала рассказ мужчин Сольбергов и тихо офигевала, можно сказать, повторно…
Сны ее и Ильзэ, оказались, что называется, вещими. Как и почему такое стало возможным, попаданка даже не анализировала – игры высших сущностей и не такое предполагают, уж ей ли не знать!
* * *
Если говорить предметно, то дело было так.
Ингеборга Хеллскьёге действительно была тайной любовницей предыдущего конунга, но поднадоела, поскольку отличалась непомерной требовательностью во всём, патологической ревностью и, вообще, неуравновешенностью.
Он договорился с ярлом Герардом, отцом Сигурда, что тот примет даму Хеллскьёге невесткой в обмен на лояльность правителя к слабеющему клану и приличный кусок лесистой территории на севере страны. Также, в качестве отступного, отцу невесты был прощен какой- то грешок.
Мужики договорились, девушку поставили перед фактом. Она отказывалась, истерила, пыталась даже покончить с собой, потом присмирела вроде, но затаила жгучую обиду. Безразлично- брезгливое отношение к ней навязанного супруга еще более настроило её на месть всем причастным.
На свадьбе конунг не удержался и – напоследок – воспользовался давно забытым «правом первой ночи», против которой старый ярл выступить не посмел, а молодожену было глубоко наплевать: из- за шантажа и угроз со стороны отца и тоски по семье он буйствовал несколько дней, пока Герард не велел избить и запереть непокорного сына в подвале особняка. На церемонию Сигурда вели под конвоем, а сразу после он демонстративно упился вусмерть и был в «состоянии нестояния», какая уж там «брачная ночь»!
Но это было бы меньшим злом, с учетом дальнейших событий, если бы не маниакальность старого ярла. Герард, почувствовав, что вожделенная цель – рождение нового наследника – может не быть достигнута, исходя из настроения «действующих лиц и исполнителей», решил не пускать процесс на самотек и не подсуетился, образно говоря.
Ингеборгу по приказу ярла систематически одурманивали зельями – делить постель с младшим Сольбергом «на трезвую голову» она отказывалась, и Герард, пользуясь сумеречным состоянием невестки и своим ненормальным к ней вожделением, выдавал себя за вечно пьяного сына – трудился над наследником не покладая…рук (не забывая, впрочем, подкладывать бесчувственного мужчину в постель Ингеборги после «всего» – для достоверности, очевидно)!
В результате невестка быстро забеременела, что и требовалось ярлу! Силен мужик оказался или дама уже была «пирожком с начинкой»? Вопрос на миллион…
Слуг, имевших отношение к делу, ярл оперативно устранил, Сигурд, получивший свободу (должность посла по указу правителя), уехал на следующий день после рождения ребенка, проигнорировав и его, и жену...
Ингеборга, пребывавшая всю беременность под действием успокаивающих отваров (во избежание рецидивов и вообще), благополучно убедила себя в том, что ребенок у неё от конунга и имеет право на трон. Пока был жив бывший любовник, Ингеборга не высовывалась, сидя в глуши и воспитывая Гарольда как принца крови, все более погружаясь в мир грез и фантазий и ожидая момента, когда встанет вопрос о передаче короны.
Несколько лет назад она начала потихоньку переписываться с некоторыми представительницами аристократических (и не только) семей, собирая сведения о ситуации в столице и стране, заодно намекая на свою тайну и предлагая объединиться в деле формирования нового порядка, в котором женщинам найдется место во власти благодаря ей, будущей регентше.
Немногие её восприняли всерьез, но нашлись и сочувствующие… «Заговор чепцов» забавлял мужчин, ему не предавали большого значения, хотя кое- кто кое- куда передавал кое- что – так, на всякий пожарный….