Хозяйка праздника жизни
Шрифт:
– Ну, не знаю… – засомневалась Кира. – Дети иной раз оказываются очень сообразительными.
– У вас есть дети?
– У меня нет, но… но у меня есть кошки!
– И у меня тоже есть кошки, – снисходительно улыбнулся ей Ушлачев. – Уверяю вас, кошки – это тоже живые создания, которым свойственно отвлекаться на внешние раздражители. Посещение моего дома станет для ваших кисок замечательным пикником. Они и думать забудут о том, что у них есть еще и вы.
Однако когда Фантика и Фатиму подруги отнесли к Ушлачеву, кошки особо счастливыми не казались. Напротив, она забились в самый дальний и темный угол комнаты, откуда угрюмо поглядывали на резвящуюся молодежь. Назад подруги вернулись с тяжелыми сердцами. Теперь им казалось, что лучше бы они оставили кошек дома, где тем все хорошо знакомо.
Тетя Наташа, узнав о решении подруг, тоже его не одобрила.
– Меня бы хоть на ночь в чужой дом, я бы тоже в восторг не пришла. И чего вы, девчонки, этого Ушлачева слушаете? Жулик он, как есть вам заявляю!
– Тетя Наташа, как вы можете так говорить? Он – врач! Дипломированный специалист.
– Небось в переходе диплом взял, – стояла на своем упрямая тетя Наташа. – И специальность-то какая… дурацкая… Кошачий психолог! Умора! Небось какой подешевле диплом купил! На человеческого-то психолога денег у нашего Ушлачева не хватило! Сколько вы этому жулику за его психологическую помощь заплатили?
Подруги благоразумно назвали одну десятую стоимости оказанной им Ушлачевом услуги и тут же порадовались своей предусмотрительности. Даже эта озвученная ими цифра заставила тетю Наташу окаменеть. Что бы с ней было, услышь она всю сумму целиком!
Но как ни раздосадована была тетя Наташа поступком подруг, она пообещала регулярно приходить и кормить кошек, когда они вернутся от Ушлачева. И все равно на сердце у Киры было как-то неспокойно. И еще Лисица этот… приспичило ему в загадочность поиграть. Почему нельзя сказать, какое именно жилье для них забронировано? Или это какая-то особая тайна?
– Кира! – донесся возглас с улицы. – Ты идешь?
– Иду, иду, – проворчала Кира, спускаясь с крыльца и бережно прижимая к груди сверток. – Кому я тут так срочно понадобилась?
Оказалось, что всем. Друзья уже сидели в машине и с нетерпением ждали возвращения Киры.
– Что у тебя там? – подозрительно поинтересовался Лисица, заметив объемистый сверток в руках у Киры. – Теплая одежда?
– Вроде того, – таинственно отозвалась девушка.
– В смысле? – опешил Лисица.
– Если ты уж решил с нами загадками разговаривать, я тоже так буду! Посмотрим, как тебе это понравится!
Лисица развел руками:
– Ну, Кира… Ну ты и вредина! И за что только я тебя люблю, не понимаю!
– Садись давай! – поторопила Киру ее подруга.
А когда та забралась в машину, шепотом поинтересовалась:
– Что у тебя там?
Кира хотела ответить, но увидела повернувшегося к ним Эдика, показала ему язык, а сверток закинула подальше в багажник.
– Не скажу! Примите, господа хорошие, обраточку от ваших женщин.
Эдик покачал головой, потом покрутил пальцем у виска, а потом был вынужден прикрыться от полетевшей в него крышечки от минералки.
Отъезд друзей из поселка не прошел незамеченным. Возле шлагбаума им пришлось остановиться и дать подробный отчет всей охране о том, куда они едут и как собираются развлекаться.
– Слет позитивно мыслящих людей, – осуждающе покачал головой начальник смены – дядя Боря Ковальчук. – Ну надо же… И чего же за слет такой, где бабы все поголовно голые и бесстыжие? Шабаш, что ли?
– Скажете тоже, дядя Боря, какой шабаш? Разве мы – ведьмы?
– А что? Девки вы одинокие. Живете с кошками. В истории разные опять же впутываетесь, в какие нормальные девки и сунуться побоятся. И мужики у вас совсем недавно появились. Да и те…
И он снова осуждающе покачал головой, а поглядев на русалку Сирену, не удержался и сплюнул.
– Срам!
Несколько огорченные тем, как люди отнеслись к их затее, подруги притихли. И примерно сто километров, то есть целый час, молчали, наблюдая за веселыми рожами, которые строили им все обгоняющие их водители. Все мужчины хохотали, показывали большие пальцы и всячески выказывали свое положительное отношение к Сирене.
Некоторые даже отпускали шуточки:
– Живьем бы такую красотку потискать.
– Погодите, ребята, я ее сейчас на ходу по попе поглажу.
Когда это произошло первые раз двадцать, друзья терпели. Но затем шутки стали повторяться, а пристальное внимание водителей других машин стало напрягать. В конце концов Лисице это окончательно надоело, он утопил педаль газа в пол и понесся по левой крайней с такой скоростью, что их уже больше никто не обгонял, а потому и высказаться по поводу Сирены не мог.
Таким образом они ехали еще пару часов, Лисица притормаживал лишь на самых аварийных участках дорожного полотна, где трещины давно расползлись и превратились в настоящие дыры и где нестись под сто восемьдесят было чревато слишком уж серьезными последствиями.
Постепенно разрисованных или как-то иначе разукрашенных машин на трассе становилось все больше и больше, и Сирена уже не так бросалась в глаза. Попадались машины с аэрографией – волки, преследующие добычу; прекрасные принцессы, томящиеся в замке; море, корабли и неизменные чайки. Но некоторые машины были украшены гораздо более оригинальным способом. Одна в форме корзины с цветами, вторая в виде чудовищной рыбы, а третья так и вовсе представляла собой цирк шапито с нарядными куклами – артистами.
– Подъезжаем, – удовлетворенно вздохнул Эдик.
– Ты так думаешь?
– Не думаю, а вижу. Все эти клоуны, клумбы и прочие представители флоры, фауны и фольклора едут туда же, куда и мы.
Эдик был прав. И подруги несколько приободрились. В пестрой толчее их бесстыжая Сирена уже не так явно бросалась в глаза. Впрочем, нет, и тут они выделялись. Многие мужчины, да и женщины, поравнявшись с их машиной, ухмылялись во весь рот, а потом показывали большой палец.
– Приятно, когда все вокруг в таком хорошем настроении.