Хозяйка Темной комнаты

Котянова Наталия

– И как тебя тут приняли? Не обижают?

– Ха, а ты как думаешь? Я им сразу всё высказала, чтоб не лезли. И не лезут пока. Родни у моей мамы, к сожалению, немеряно оказалось, но воспитывать меня самоубийцы не нашлось. Только новоявленный дедуля достаёт: у него от старости уже все клыки повыпадали, ходит такой смешной, беззубый... Как увидел бедного Тяпу, аж затрясся, орёт, зачем ежу такие челюсти?! Пусть лучше ему отдаст! А Тяпочка не захотел, привык уже к ним, да и звери местные на него заглядываются, он тут сейчас самый популярный. Вот и показали мы дедуле фигу,

ну а этот старый хрыч всё не унимается, пытается нас выследить и отобрать... Вон, слышу, опять ползёт, ужик лысый...

Дина захихикала вслед за Верочкой, с облегчением думая о том, что за неё-то точно можно не волноваться. А вот за других...

– Чего вздыхаешь?
– сразу заметила вампирка.
– Не волнуйся ты, у вас тоже теперь всё образуется. На вот камешек, дядя говорит, теперь у них многоразовые придумали. Раскусывать не надо, просто сожмёшь зубами - и тут окажешься. Будешь ко мне в гости ходить, я всем скажу, чтоб тебя не трогали. Придёшь?

– Приду, - улыбнулась Дина, забирая камень.
– Ой, что-то совсем жарко стало... ну, у вас и душняк...

– Не у нас, а у вас! Ладно-ладно, не буду больше задерживать, иди давай!

– Куда?

– К милому своему безухому... Пока, не забудь, ты обещала!..

Ехидное лицо Веры стало расплываться, внутри беседки окончательно потемнело... Дина почувствовала, что душный вязкий воздух вокруг неё посвежел, а вот мышцы, кажется, затекли до полного онемения. И запах стал другим - такой знакомый, такой родной... Нежные прикосновения сильных горячих рук - тех, что она вспоминала, стоя перед Тенью... Тень!

Девушка резко открыла глаза, непонимающе заморгала: где это она? Чуть не с головой завёрнутая в одеяло, щека так уютно покоится на тёплом мужском плече... Неужели?..

– Ран!

Она дёрнулась, пытаясь поднять голову, и тут же взлетела в его руках. Любимые глаза цвета хаки влажно блестели в полутьме - встревоженные, жадные... близкие... Сухие горячие губы скользнули с виска на лоб, на щёку, осторожно, даже нерешительно прикоснулись к её губам. Дина потянулась ему навстречу, жалея, что не может обнять его тоже. Живой, живой!

– Родная моя...

Ран сжал её так сильно, словно боялся, что она сейчас исчезнет, оказавшись бесплотным сном.

– Как ты?

– Хорошо... вроде. А ты?

Он улыбнулся и чуть развернул её, не выпуская из рук. Дина увидела привычные каменные стены и горящий камин.

– Пещера.

– Не угадала. Мы у тебя.

– В Тёмной комнате? А разве?..

– Не сердись, но она и меня признала кем-то вроде хозяина. Я теперь тут обитаю, нагло сделал "перестановку", я же не знаю, как у тебя всё было. Хочешь, попроси поменять.

– Не надо. Так - в самый раз...
– она помолчала, положив голову ему на плечо.
– Ран... Расскажи мне, чем всё закончилось. Я помню, как Тень сказал, что ты...

Он вздохнул.

– Эта сволочь тебя обманула. Я потом смотрел по твоему экрану, он любезно предоставил "запись"... Тебе не дам, и не проси. Сам чуть не рехнулся, когда увидел, как валяюсь там весь

окоченевший - когда на самом деле продолжал стоять перед твоей "чертой". Тень, оказывается, тоже мог создавать иллюзии, очень правдоподобные. Когда понял, что напрямую тебя не победить, пошёл на подлость. У тебя было такое лицо... никогда не забуду. Ты поверила... И он без труда схватил тебя. Шимон был здесь, в Тёмной комнате, он всё видел - и решился на заведомо гиблое дело. Напал на Тень. Понимая, что не справится с ним, что исчезнет сам - но, может быть, успеет задержать, вырвать тебя, хоть на секунду, из его ледяного плена. Что ты всё-таки сумеешь его победить... И он не ошибся. Мы живы благодаря Шимону, а он... Когда-то давно он сказал, что во время войны мечтал совершить какой-нибудь великий подвиг. Тогда не случилось. А сейчас...

Его пальцы нежно скользнули по мокрым щекам, поглаживая, успокаивая.

– Не плачь, моя хорошая... моя победительница... Хочешь чего-нибудь?

Она поморгала, прогоняя с ресниц последнюю влагу, и увидела прямо перед собой застывший в воздухе поднос: маленькая стопочка с валерьянкой, побольше - явно с коньяком, и третья, большая, исходящая паром - с мятным чаем.

– А ты что будешь?

– Ничего. Я уже всё пил, и не по одному разу.

– Значит, ты уже давно здесь?
– насторожилась Дина.
– Я была без сознания - сколько?

Ран несколько раз подул, остужая чай, и поднёс чашку к её губам.

– Пей давай.

– Может, я сама?

Он отрицательно покачал головой и посадил её попрямее.

– Будь послушной девочкой, хорошо?

– Как скажете, доктор.

Ран не обратил внимания на её язвительную улыбку и потихоньку споил почти всю чашку.

– Ну вот и умница.

Поднос исчез. Он по-прежнему не выпускал её из рук, невесомо целуя в затылок. Помолчал, вздохнул... и негромко попросил прибавить свет. Тёмная комната с готовностью воспроизвела пару торшеров.

– И зеркало между ними, побольше.

Дина непонимающе уставилась в повисшее прямо перед ними прямоугольное зеркало в красивой серебряной раме. Взгляд сразу же зацепился за Рана. Его лицо было полностью открыто, волосы, забранные в длинный хвост, не скрывали ни отсутствия уха, ни шрамов, "украшающих" всю левую сторону.

– Иллюзия разрушилась. Теперь ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле.

Дина решительно перевела взгляд с его щеки на глаза.

– И что, после всего, что между нами было, ты надеешься, что я тебя срочно испугаюсь? Не дождёшься! Ты для меня всё равно самый красивый.

– И ты для меня...

– Ну вот. И не будем больше об этом. Погоди-ка... Мне отсвечивает, или у меня с волосами что-то не так?

Дина попыталась выпростать руку из одеяла, но Ран снова не дал ей этого сделать. Сам взял длинную волнистую прядь и поднёс к зеркалу вплотную.

– Спорю, больше ни у кого таких нет. Ты моя дурочка-снегурочка...

Она невольно фыркнула, с изумлением разглядывая свои волосы: из обычных русых они превратились в почти белые, с холодной серебряной искрой.