Хозяйка усадьбы с секретом
Шрифт:
«Это хорошо, что нет», – подумала, внимательно слушая доктора.
– Память с помощью магии вернуть не могу, синяки, трещины, ссадины и шишки все залечу. Только, Софья Павловна, неужели вы не чувствуете опустошённости? Вам, должно быть, сейчас очень плохо от потери магии.
«Софи владела магией? Вот это новости. Плюшек мне не досталось», – горько вздохнула я.
– Это происходит лишь в одном случае: если вы умирали и вернулись.
– Да, доктор, вы правы, меня практически убили и закопали, только я пришла в себя…
– Так! Расстраиваться не нужно. Вы сполна заплатили за
«На печени? Она тут при чём?»
– Вот вы и отвлеклись от грустных мыслей. Я вас погружу в сон и примусь за лечение. Светлана, унесите одежду барыни и почистите, – он отдал приказ стоящей рядом санитарке. Она тут же протянула руки к моим платьям.
– Нет, одежду не трогайте, и в сон меня не нужно. Просто обезбольте, я хочу всё видеть.
– В вас говорит страх, милочка. Страх вновь умереть, но вы не должны бояться, – увещевал милый врач.
– Нет, делайте как я попросила, – руками сжала простынь, а взглядом – одежду.
– Оставь, Светлана, сделаем как просит госпожа.
Я чувствовала, что боль постепенно уходит, нет, я не видела проявлений магии, из рук доктора не лился белый свет, не проскакивали искры, но он точно использовал магию, потому что боль отступила.
– Для чего я вас хотел погрузить в сон, – пояснил врач, водя руками вдоль моего тела. – Места трещин, растяжений и больших синяков при магическом излечении начинают сильно чесаться, только вот нужно терпеть и не чесать. Это понятно?
– Да, понятно, – я удивлённо посмотрела на говорившего: у меня ничего не чешется. Неужели он врёт, пытаясь по мелочи отомстить? И только я об этом подумала, как мелкие иголочки побежали по телу, мне захотелось почесать сразу и везде. Сжав зубы, а пальцами простынь, я застонала, желание разодрать кожу нарастало.
– Терпите, ещё минут пять, и всё пройдёт. Я советую остаться у нас до вечера. Вашего брата мы привели в чувства, ему повезло, что магический резерв быстро пополняется, и только поэтому он продержался. Уже пришёл в себя, к вечеру можно будет отпускать. Магия у него дружелюбная, помогла мне справиться и с его переломами, и внутренними ушибами.
– Спасибо, доктор, – зуд утихал, и я смогла разжать зубы. – И ещё раз извините за волосы. Я этого не помню, но извиняюсь.
– Вы слышали разговор на крыльце? – тихо спросил тот.
– Да. Когда мне можно будет увидеть брата? – планов лежать тут до вечера, а потом выписываться в ночь, не было. Нужно найти или постоялый двор, или недорогую гостиницу. – Доктор, и ещё вопрос, как найти дорогу к родственнику, если потеряла память?
– Отвечу по порядку: к брату можно будет заглянуть днём, а к родственнику, – он на мгновение задумался. – Неужели вы всё же решили вступить в права наследования? Стряпчий в одном из ресторанов при личной встрече жаловался на вас, – мужчина усмехнулся. – Вы в грубой форме накричали на него и чуть с крыльца не спустили, когда он привёз вам весть о кончине деда и предложил вступить в права наследования.
– Дед умер? – эта новость ошарашила меня не меньше, чем переход из мира в мир. – А как же теперь я? – вопрос был риторическим и не требовал от врача ответа.
– Могу пригласить стряпчего сюда, но при одном условии: что вы не будете буянить, – он тихо захихикал.
– Не смешно. Не буду буянить, раз ничего не помню и осталась без средств к существованию. Приглашайте.
– Хорошо, отправлю за ним слугу. Надеюсь, что господин Ус на вас зла не держит и придёт.
– Агафон, что там наш попутчик? Денег ждёт или уехал? – тихо прошептала, стоило врачу и сестре выйти за дверь.
– Мнётся в коридоре, но лошадь уже распряг.
– Достань золотые, сколько обещано. Нужно расплатиться и распрощаться с господином.
В этот момент дверь тихо открылась.
Вошедший странно на меня смотрел, перекатывая в руках монеты.
– Доктор подтвердил, что вы ничего не помните. Жестоко с вами обошлись крестьяне. Откуда золото?
Я приподнялась на локтях и с удивлением посмотрела на собеседника.
– Вас это не должно касаться, – прошептала, присматриваясь к незнакомцу. Высокий, статный, с иссиня-чёрными волосами, в дорожном костюме. Красивый, да только что с этой красоты, если он заносчивый?
В голову забрела мысль: «А чего это он интересуется? Может, поживиться за мой счёт решил? Нет, так не пойдёт!»
– Последнее отдала, господин, чтобы в служанки не попасть. У меня в платье карманы, как у всех барышень. Спасибо, что не бросили нас с братом умирать, – тихо пробормотала и откинулась на подушку.
Я себя чувствовала почти здоровой. Чесались места былых травм, но надежда, что скоро всё закончится, не оставляла меня.
– Хм-м…
Почему он не уходит? Стоит и задумчиво смотрит.
– Вы мне как-то одну услугу оказали, – молодой человек подошёл к столу и положил на него монеты, чем меня несказанно удивил. – Поэтому деньги не возьму, раз последние. С доктором расплатитесь. И дождитесь меня, я по делам отъеду, а потом вернусь.
– Зачем вернётесь? – мне это всё меньше нравилось. Неужели всё же решил барыню в служанки заиметь? Так я свободная женщина.
– По старой памяти хочу помочь вам в жизни устроиться. Выбор у вас небольшой. Например, пойти прислугой в богатый дом, или уехать в монастырь, или замуж выйти. Думаю, что какой-нибудь ремесленник согласится связать себя узами с такой красавицей. Характер, конечно, не сахар. Вы пока думайте, какой вариант вам подходит, а я скоро буду.
Произнёс и быстро вышел.
– Так, Агафон, что это сейчас было? Меня ни один вариант не устраивает. Почему я должна выбирать? Да кто он такой? Не будем дожидаться его прихода. Уезжаем! – озабоченно посмотрела на домового. Какое счастье, что его вижу лишь я.
– Куда, барыня, уезжаем? Лошади нет, одна телега. Лукьян болен, – ответил Агафон.
– Что, в этом мире нельзя лошадь купить? Деньги есть. Медсестра! Сестричка! – громко позвала я женщину.
Всё нутро бунтовало, я понимала, что если выберу один из вариантов, то свободы больше не увижу. Или служанкой всю жизнь проработаю, в монастыре – так там от зари до зари молитвы, а замужем… Хорошо, если муж добрый попадёт и бить не будет, а вот рожать детей придётся чуть ли не каждый год, плюс работа по дому, огород и никакой свободы. Буду привязана к дому.