Хозяйка Валгаллы
Шрифт:
Она положила ладонь Никишину на грудь, и мужчина вдруг ощутил, что у него перехватило дыхание, лицо покрылось холодным потом, а судороги пробили конечности. Приборы сорвались на безумный тревожный писк, что-то часто-часто запыхтело.
Но девушка убрала ладонь – и звуки стали возвращаться к размеренному писку, а пострадавший смог наконец-то сделать глубокий вдох. И тут же ладонь опустилась обратно, сводя с ума медицинскую аппаратуру и выжимая из человека холодный пот.
– Кто… ты? – сдавленно простонал мужчина.
Девушка резко наклонилась, заглянула ему
– А к кому вы сегодня пришли, кретин?! Вы что, не знали?!
Валентина выпрямилась, зябко поежилась, кивнула женщине:
– Спасибо, Анна Васильевна.
– Конечно, Валечка… – Врачиха отступила и скрылась прямо в стене.
Спиритка повернулась к больному, подмигнула ему и похлопала ладонью по щеке.
– Когда собираешься насиловать и грабить ведьму, Дима, нужно быть готовым к тому, что она обидится. Особенно если ведьма дружит с мертвецами.
– Ты?!. – выдохнул мужчина.
– Я-а-а… – передразнивая его, выдохнула девушка. – С самого-самого детства.
Она забросила руки за голову, откинулась назад, нимало не беспокоясь о том, что при этом чувствует раненый.
– Души мертвых я видела всегда, – поведала юная ведьма. – И они всегда мне подчинялись. Малым ребенком я очень пугалась странных дяденек и теть, приходящих невесть откуда, и гнала их. Они, естественно, подчинялись. Может, так бы все и обошлось, привыкли бы покойнички стороной меня обходить. Но когда умерла бабушка, то прогонять ее мне не захотелось. Так и повелось. Бабуля рядом была, заботилась, часто советы давала, как в неприятности не влипнуть, учила не хвастаться. Я заботилась о ней и многих других. Я ведь могу сотворить с мертвецом абсолютно все. Изменить его облик или развеять, словно дым, внушить любые чувства, или успокоить, могу принудить делать все, что пожелаю, или дать утешение некими подарками. Могу хоть цветок сотворить, хоть самолет. Не настоящий, понятно. Но зачем душе настоящий? Я могу сохранить душу в умирающем теле или вырвать ее из живого. Правда, лишить жизни здорового человека для меня практически невозможно. Слишком уж крепко душа за тушку держится. Но если тушку слегка покалечить, ослабить, травануть. Подстроить столкновение… То запросто!
Валентина повернулась на бок, облокотилась на локоть, уперев его мужчине в пах.
– Гладко получалось не всегда. Пару раз я вляпывалась, имела беседы со школьной директрисой и даже психиатром. И ты знаешь, мне настолько хотелось доказать им, что я не вру, что у меня это получилось! В итоге в дурку поехали они, беседуя с невидимыми существами, а меня даже пожалели. Ведь я чуть не оказалась жертвой душевно больных людей… – Ведьма тихо засмеялась. – Вот так, Дима, я поняла, что могу открывать людям глаза на мертвые души. Могу их показать, могу забрать такую способность, могу снова показать.
– Это ты послала бабку с ребенком мне под колеса! – Ненависть к виновнице аварии дала мужчине силы. Он приподнялся, вполне внятно заговорил: – Это были призраки!
– Тю! – хмыкнула Валентина. – Я что, должна раскаяться? Вы бандиты, мразь двуногая. Вы недостойны жизни. Вы пришли меня ограбить, и я вас наказала. И, кстати, Дима, смерть – это только начало. Твой приятель, например, сейчас тонет в пруду. Захлебывается, брыкается. Выжить не может, но и умереть, сам понимаешь, тоже. На два-три года ему этого хватит, а потом я еще чего-нибудь придумаю.
– Развяжи меня, проклятая тварь! – дернул руками мужчина.
– А то что? – вскинула брови Валентина. Неожиданно с силой ткнула локтем больного в пах и сказала: – Я дам тебе шанс, урод. Шанс избавиться от страданий. Твой булькающий друг сказал, что ты среди дебилов за старшего, а он просто выполнял команды. Так вот, Дима… Я хочу знать, кто вас на меня навел? Тогда твои грехи я повешу на стукачка.
– Пошла ты в задницу, тварь! – скрипнул зубами мужчина. – Простым трахом ты теперь не отделаешься…
– Ответ неверный, мальчик, – безмятежно зевнула спиритка, приподняла руку, и аппаратура взвыла от ужаса, запищала, запыхтела, затрещала, отчаянно пытаясь противостоять воле ведьмы. Но схватка оказалась неравной, и призрак больного отделился от бьющегося в судорогах тела, сполз на пол, распластался между колесами медицинской койки. Девушка спрыгнула ногами ему на живот: – Разве я не предупреждала тебя, идиот, что все задохлики зависят в своей судьбе от моей доброй воли? Ползи за мной…
Валентина направилась к двери. Посторонилась, пропуская реаниматологов, вышла в коридор, пересекла его быстрым шагом, свернула в пустующую сестринскую.
– Продолжим, – повела она пальцами, и мужчина выпрямился. – Ты хотел рассказать, кто вас на меня навел?
– Пошла в задницу, блядюга долбаная!
– Правда? – вскинула брови девушка, и призрака охватило яркое, жаркое пламя.
Дмитрий завыл, забился от боли, попытался метаться, но не смог, удерживаемый волей спиритки. Пара минут, и огонь пропал, а мужчина рухнул на колени, тяжело дыша. Не по необходимости, а скорее из оставшейся при жизни привычке. Посмотрел на ладони, ощупал лицо пальцами.
– Удивляешься, что нет ожогов? – пожала плечами Валентина. – Могу устроить…
И кожа призрака тут же пошла пузырями.
– Не-е-ет! – испуганно воскликнул Дмитрий.
Ожоги сразу исчезли.
– Да, мне тоже противно смотреть на всякое уродство, – согласилась девушка. – Призраков предпочитаю видеть чистенькими. Так вот, урод, объясняю еще раз. У тебя остался только один выбор: ад или рабство. Либо ты замаливаешь свой грех преданным старательным служением, либо проводишь вечность в муках. Ответишь сразу или дать тебе пару недель погореть в размышлениях?
– Это приказ Самуила, – выдохнул мужчина. – Смотрящим на городе он сидит. Я просто бригадир.
– Молодец, Дима, правильный выбор, – похвалила его девушка. – Как мне этого Самуила найти?
– Тебя к нему не пустят. У него охрана круче, чем у губернатора. Дом весь под сигнализацией, выезжает на трех машинах, гуляет с пятью телохранителями.
– Обращаясь ко мне, нужно говорить «госпожа», – наставительно сообщила Валентина. – Понятно?
– Да… госпожа, – смирился со своим положением мужчина.