Хозяйка волчьей стаи

Лошкарёва Виктория Витальевна

– Помоги мне услышать предателя.

Я непонимающе посмотрела на мужа.

– Как?
– изумлённо вырвалось у меня.
– Я ведь не могу услышать всю стаю целиком.

– Зато я могу, - спокойно заметил Кирилл.
– Проблема в том, что предатели хорошо скрывают свои эмоции - и я не всегда могу их разглядеть - тебе же надо просто заметить подозрительные - негативные точки и внимательно послушать только их.

– На расстоянии?

Кирилл пожал плечами.

– Нет проблем, я тебе помогу.

– Но тебе придётся удерживать целую стаю.
–

напомнила я.

Наклонившись и поцеловав меня в нос, Кирилл хмыкнул.

– Не беспокойся об этом.

– Ну тогда...- я вздохнула.
– Можно попробовать. А ты уверен, что предатель именно здесь?

– Уверен. В остальных частях чисто или уже чисто.
– Мне очень не понравилась его кровожадная улыбка хищника, но я промолчала, постаравшись лишь незаметно отвести от него взгляд.

– И да, Настя...
– мужчина повернул мою голову обратно к себе.
– Помнишь про две потери, о которых я говорил?

Я кивнула.

Кирилл снова улыбнулся злой улыбкой хищника.

– Ты сама дала согласие, а потому ни одной не будет потери.
– он схватил меня за волосы и насильно притянул близко к себе. Нос к носу. Глаза в глаза.

– Не поймешь сама - запру в поместье.
– Мужские губы оказались всего в одном миллиметре от моих.
– Когда - нибудь, да смиришься.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

В звенящей тишине, мы смотрели друг на друга.

А ведь всё остается по - прежнему, с тоской подумала я.
– За год ничего не изменилось...

– Ты в этом уверена?
– иронично поднял бровь Баев. Я пожала плечами.

– А что, ты видишь много отличий?

– Не так, чтобы уже и много, - кивнул Альфа.
– Но ты на правильном пути.

– Хочешь сказать, дрессировки будут продолжаться?

Кирилл цинично усмехнулся.

– А разве они заканчивались?

Внутри меня что-то оборвалось, Кирилл же... Кирилл снова усмехнулся.

– Настя, не веди себя как маленькая. Несмотря на своё странное детство ты в нашем мире новичок, тебя не правильно воспитали, никто не учил тебя владеть своей силой....
– Он сделал неопределённый жест рукой.
– Список можно продолжать бесконечно.

– Подпишусь подо всем, - кивнула я.
– Кроме первого пункта. Меня воспитывали очень даже правильно.

– Для человека, - ощерился Баев.
– Но ты не человек.

– Не слишком мы уж и отличаемся друг от друга...

– Ты и правда в это веришь, девочка - цветочек?
– иронично протянул оборотень.
– Сегодня, в момент казни, ты опять продемонстрировала никому не нужное человеческое сострадание. У нас его нет. Ни одна самка не посмела бы ворваться в кабинет или и того хуже - прервать своего Альфу.

Кирилл ощерился.

– Казнь, видишь ли, действо сугубо личное.

– Я действовала как Альфа!
– воскликнула я. Получив от Баева долгий

испытующий взгляд, и покраснев от неловкости, на всякий случай уточнила.
– Как Альфа - самка. Бабушка Василиса рассказывала, что Альфа - самки тяжелее всех переносят насилие.

– Девочка, ты

считала мысли этого оборотня - и точно знала, что ожидает большинство самок, в том числе и тебя, в случае их выигрыша.

– Но это...
– я прикрыла глаза, отгоняя от себя воспоминания о мечтах предателя.
– Он был ненормальным, психически нездоровым...

Кирилл, некрасиво улыбаясь - как хищник, который точно знает, кому именно достанется победа в сегодняшней схватке, покачал головой.

– Прости, девочка, но в нашем мире все психически нездоровые в лесу бегают.
– Кирилл помолчал, обдав меня выразительным взглядом.
– Ты не можешь быть милосердной ко всем.

Меня испытывали, снова проверяли на прочность, снова указывали на подходящее место.

– Ты просишь слишком многого.
– через минуту ответила я, отведя взгляд в сторону.
– Кирилл, я... я не смогу.

Кирилл равнодушно пожал плечами.

– Придётся. Слишком многое поставлено на карту.

Я тут же вспомнила о Кате и о детях брата. Как он тогда сказал мне: или запачкать руки, или потерять родных?

Баев кивнул и тут же крепче прижал меня к себе, заставляя откинуться ему на грудь.

А я... зажмурившись, я пыталась понять, как это: начать закрывать глаза на неизбежное зло.

Помню, на первом курсе института, когда мы изучали общеобразовательные предметы, нам досталась также и философия. Скучный, занудный предмет, пока преподавательница - молодая, строгая девушка, опершись бедром на край кафедры, не стала задавать провокационные вопросы, касающиеся каждого... Особенно долго и детально мы, как будущие провизоры, разбирали вопрос эфтаназии... Что это - милость и избавление от боли либо хладнокровное убийство с благородной целью и кто определяет степень этого благородства - люди ли сами, семья ли, правительство...

Каждое мнение из аудитории преподаватель тут же подкрепляла фразами каких- нибудь философов или историческими фактами. Меня тогда поразило - ведь действительно, столько веков существует уже человеческая цивилизация, такой огромный культурно - исторический опыт - казалось бы: учись, чтобы не совершать своих же ошибок. Но люди, не желая по - новой изобретать велосипед, каждый раз с трепетом создают «новые» моральные правила, позабыв о том, что всё это уже было несколько веков тому назад.

Философию я тогда сдала на отлично, с удовольствием перечитав всё, начиная от древних греков, кончая Флоренским и Марксом.

Помню, как я бодро отвечала на экзамене на вопросы - мне досталось понятие «неизбежного зла» и как я легко приводила примеры, осуждала... давала характеристики.

Пока не столкнулась с этим в реальной жизни.

Целый день я просидела в парке недалеко от главного входа - смотрела на яркие душистые клумбы и пыталась убедить себя... честно себя убедить, что я действую во благо стаи. И забыть скулёж волка, рвавшегося жить. Волка, который не нёс в себе никакого зла. не хотел власти и денег... Он просто оказался слишком слабым для воли своего хозяина.