Храм Цикл стихотворений
Шрифт:
Его заботливость, как к детям.
Тому миру,
Я б выговорил участь на земле
Не чувствовать тепла, идущим к сердцу,
Прощенье нищих духом забавляет совесть
Во имя чьих,
Пустых, не гласных
установлений,
За благо принятое чужим рассудком,
Свое - условность - аксиома жизни!
Что ход вещей осмыслен кем-то
Уже заранее, не может и не должен
Своим умом и сердцем быть и жить?
Хоть полумыслью?
Возможностью любить определяет
И суть
Веку сопричастно,
Всем замыслам, всем безднам вопреки,
Достаточным, сомнительным и ложным,
Искать в них смысл, понятный только им.
Была ли тяжесть бремя изначальной?
Что жалкому, пустому сопричастно?
И только те слова, не значащие ничего,
Помимо тех, что найдены, на ощупь.
Всей радости души моей, всей жизни
Всем существом - задолжность перед Ним.
Каким то смутным обречен покоем!
Какая-то разнузданная нежность!
И, кажется, есть пресыщенье
В том счете дней, в том сроке ожиданья.
Как между истинным значеньем
и к нему примеркой
Вдруг разгадаешь тайное.
Сентябрь 1990
Очарованный день
Б.Пастернаку
Светлого года
Живые страницы.
Блаженному с воза
Глядя к потолоку,
Не богородица снится,
Постояв там немного,
А он, выезжающий,
Тянет - воздам!
А рядом не шепот,
А, как будто бы хохот
Листвы на заборе -
В мыле по локоть.
С умным так же гогочет,
С глупым - та же история:
Листва на заборе
Погоду полощет.
Охрипло, вчерашне -
Их целая кипа,
В раздачу все чашки -
Мы вроде бы сыты.
Чужая поломка
С трамвайной подножки,
Все взгляды и смыслы
И лица и ложки.
И, прет к нам из списка
Пока что апрель.
Винится апрель
Стать дождем ошарашен.
Волочится, как прачка,
Как брадобрей.
Был бы вроде светлей,
Не будь снегом обращен.
А дальше семейно -
В мелком блюдце пшено,
Либо чей-то оскал,
А взглянуть - ничего.
Взять поблеклых домов,
Взять и служб их поблеклых,
Где живут бог весь кто,
И живут бог весть - где-то.
Те же даны счета,
Перелив этот знаю -
Переделка Природы
В другие цвета.
Ты всегда поглядишь
На летящую стаю,
А она улетает -
Есть такая черта.
Тот и руку вознес,
Что архангел в пыли,
Видно было дойдет,
А весну ту за скобки,
До парадных дверей,
Видно время не ждет,
Два сгустивши крыла,
До своей остановки.
Сентябрь 1990
* * *
Денно и нощно
Молю о тебе.
Денно и нощно
Не жду ничего.
Темное небо
Одно надо мной,
И ничего уже
Мне не дано.
Вот уж уснули,
И вот уж мои
Дальние звуки
Без горечи в них.
В них я услышу,
И в них утолю
Бедную душу
Твою и мою.
Ночь проходит -
Темная даль -
Полно грустью
Сердце твое -
Счастьем не долгим
Не утоли
Первое чувство
Первой любви.
Нет, не погодой
Стужею снег.
Нет не дорогой
Вороны кружат.
Ночь проходит -
Горечи нет
Первой разлукой,
Первой строкою.
Октябрь 1990
Северная Пальмира
Лишь скромностью своей она о том не знает,
Как хороша!
То, вдруг, расплачется - расплачется душа.
Ее печаль, как в утомленном взоре,
Ее глаза, как северное море.
Дочь севера в унынье красивей -
Все тайно в ней, всё непонятно в ней.
1990
Сенная площадь
Мне кажется, что было так давно
Сегодня ближе, чем Сенная площадь.
Расшиты ярким ледяным узором стёкла,
Встают сугробы в полный рост - зима!
Запутывает далью путь не близкий
Вблизи болотной стужи, если даль,
Запутывает звезды в гривах львиных
Под снежным изваянием аллей.
И по слогам читает повесть спящим.
Легко и просто к небу валит дым.
Дворцы и своды - город - если с ним,
Льдом обрастают корабельны мачты.
Искать не ищут берегов - зима
Ответом к нам подходит слишком близко,
Закутывает в ворот вещи, лица
Под дивный блеск венчальных фонарей.
Под золотом Таврических оправ,
Под изумрудным блеском стекла, плечи, шарф.
И ждут гостей, молчаньем слишком долгим,
По вечерам.
Ноябрь 1990
* * *
Ты приходишь, когда не жду, не надеюсь,
Словно Бог снизошел, очарован смотрю.