Храм для матери
Шрифт:
Я была сама не рада тому, что сделала. Он сошел с ума, по крайней мере, про него думали, что он сошел с ума, оставил престол, ушел в монастырь, за месяц успел там рассориться со всеми, ушел отшельником в маленький домик в горах, писал какие-то откровения, как пережил мистический опыт и встречу с богиней, Держательницей Мира, хранящей вселенную. Над ним смеялись. Его имя стало нарицательным. Его книги никто не печатал, их покупали единицы, которые тоже не очень-то верили.
Когда я приходила положить на стол хлеб и мясо, он выбегал из своего дома, мчался ко мне, искал меня глазами, как будто ждал, что я снова возьму его. Я бросала ему крошки хлеба и шоколада, он жег
Война кое-как отгремела и кончилась, как и положено всем войнам, потом была весна, стало теплее, кукурузники и истребители сменились «боингами», потом были ракеты, летящие к звездам, потом в домиках загорался свет, потом человечки изрыли весь стол вдоль и поперек в поисках угля, нефти, цена за баррель подскочила сказочно, страны, где была нефть, мостили улицы золотом, там ездили на «роллс-ройсах», и у каждого был отдельный особняк с внутренним парком. Мне хотелось подбросить им дров, спичек, еще чего-нибудь такого, чтобы кто-то мог разжечь огонь в своем доме, а не покупать газ втридорога…
— И не вздумай, — Яков нахмурился, — сами разберутся, где им топливо брать… не маленькие.
— Да как разберутся… — меня передернуло, — откуда они его возьмут? У них, вон, машины на бензине, самолеты, ракеты, фабрики все на электричестве… Вы хоть понимаете, что это ваши дети? Дети… мерзнут…
— Ну дети, а что делать-то… — он нахмурился еще больше, — надо же их воспитывать… Нечего с ними рассусоливать, не маленькие… Надо же им взрослеть. И нянечка им нужна такая, чтобы воспитывала… не рассусоливала…
Меня передернуло, это был намек, намек очень тонкий. Нет, это мне сейчас ни к чему, экзамены на носу, поступать надо, еще не хватало сейчас метаться в поисках работы… Нет, Роза, шалишь, нечего показывать характер, изволь вести себя тише воды, ниже травы, уж что делают, то делают детишки, а что где-то кто-то воюет за топливо, так это их проблемы…
Потом я неделю провалялась с ангиной, почему-то ангина меня косит не зимой, а весной, но уж если скрутит, то сильно. Яков сменил гнев на милость, сказал, что и сам посидит с детьми, поиграет с архаровцами, посмотрит, чтобы друг друга не поубивали. Когда я вернулась к Якову, бледная, позеленевшая, я ждала увидеть людей, которые вернулись в пещеры и жгли костры. Но города жили по-прежнему, и все так же метались в небе самолеты… Я заметила то, чего не было раньше — огромные круглые сооружения, похожие на летающие тарелки. На окраинах городов, в странах, где не было топлива…
— Это что? — вырвалось у меня.
— Это… Топливо. Альтернативные источники энергии, — кивнул Яков.
— А… из чего?
— А бог его знает… Они вообще хорошо себя показали, это даже не атом, это… Что-то вроде нейтрино, и из этого нейтрино они что-то гонят… тут одна авария была уже, вон там, — Яков показал на скошенный уголок стола, меня передернуло. Этот уголок не просто горел, его жгли чем-то… чем-то… Не знаю. Это было уже слишком.
— Они этими реакторами все разнесут… — не выдержала я.
— Вот ты и смотри, чтобы не разнесли, — тут же спохватился Яков, — ты здесь зачем? Чтобы они друг друга не поубивали.
— Не поубивали… Детям с такими игрушками играть нельзя. Ты им еще ножи и топоры дай, или спички… Да у них все это есть…
— Есть… пусть взрослеют, пусть учатся… Ну все, давай, держись…
Он ушел, я осталась наедине с ними, они что-то там делали, страны, у которых не было альтернативного топлива, с завистью смотрели на страны, у которых было альтернативное топливо.
Ладно, не мое дело…
Радио бубнит что-то на кухне…
— Получены первые образцы оружия из альтернативных источников энергии…
Слышала, что-то такое в новостях вчера передавали, мне Дуська дослушать не дала, разоралась…
— Новый локальный конфликт в Персидском заливе…
И это я вчера слышала… конфликты… это они могут… Налила себе кофе, устроилась возле стола. Детишки что-то расшалились, строят какие-то ракеты, не дай-то боже, ядерные или еще какие… Ладно, пусть строят, ума хватит не стрелять… не дети уже…
— Сегодня войной охвачено все побережье…
Переключить бы приемник этот, вставать неохота. Слушать тошно, войны, революции… Попсу и то лучше слушать, ей-богу…
Первая ракета порхнула в воздух, рухнула на какой-то город, пыхнула пламенем. Красиво… Да что красиво, был город и нет, вон, еще край стола обожгли, хозяин меня пришибет, скажет, мебель попортили…
Не вмешивайся.
Сиди, пей кофе. Учи свои экономические теории…
— Нанесены первые ракетные удары по Ливии, а также Каиру… с применением новых видов оружия, в том числе…
Вот черт, что там опять на Востоке творится… страшно на земле жить, что ни день, то война…
Снова порхнула ракета, еще и еще. Однако же что-то расшалились детишки… не к добру это…
Сиди, пей кофе…
— Альтернативным оружием уничтожено восточное побережье Соединенных Штатов. Америка готовит ответный удар…
Сиди, пей кофе…
Сиди, пей…
Десяток ракет порхнули в воздух. И я поняла, что дальше так продолжаться не может, что пусть Яков хоть что говорит, я не могу просто так сидеть и смотреть, если буду сидеть и смотреть, они сожгут не только какой-то городок, но и весь мир, хорошо еще, если только свой, а то и всю квартиру, и весь дом. Я посмотрела на города, растущие к солнцу, — нет, все это слишком хорошо, чтобы погибнуть, все это должно, просто обязано жить… Жить… Я бросилась к столу, начала вытаскивать из хранилищ болванки ракет, они оказались тяжелее, чем я думала, две из них я даже уронила, придавила какой-то склад, черт, еще не хватало людей подавить… Сколько у них может быть этих проклятых ракет, этих бомб, этих самолетов… А ведь там и в столе этой гадости до черта, а еще… Нет, кажется, все. В городах началась паника, вот уже носятся машины с мигалками, пожарная, «скорая», МЧС, вот уже кого-то в спешке эвакуируют, наверное, какая-то большая шишка, вроде того блондинчика, которого чуть не загрызла Дульсинея…
И тут мне в лицо ударил огонь, как плюется масло на сковородке, только это было куда жарче всякого масла, щеку обожгло, в глазах взорвались искры. Я поняла, что в меня стреляют, сильно, серьезно, и то оружие, которое я отбирала у них, было направлено против меня.
Не отступать, не отступать, отобрать у них эту дрянь, любой ценой…
Лицо жгло и жгло, я почувствовала, что пол уходит у меня из-под ног, комната крутится передо мной, черт, вот еще запас топлива, вытащить, вытащить, пока они не пережгли друг друга… Нет, они уже наводят какие-то пушчонки, одну, две, три, черт, одну вытащишь, другая как раз тебе глаз и выбьет…