Храм Миллионов Лет
Шрифт:
В большой зале с колоннами, украшенной живописью, представлявшей мирные сцены природы, был дан прием, приведший в восхищение придворных, очарованных красотой и благородством Нефертари. У главной царской супруги, магической защитницы царской резиденции, для каждого нашлись верные и любезные слова.
Невозможно было оторвать взгляды от великолепной облицовки стен, куски покрытой глазурью мозаики образовывали изображения бассейнов со свежей водой, цветущих садов, уток, летающих в зарослях папируса, раскрывшихся цветов лотоса и рыб, плавающих в пруду. Симфония цвета, в которой смешивались бледно-зеленый, белый, золотистый и фиолетовый, воспевала совершенство творения.
Насмешники и зубоскалы смолкли. Храмы Пер-Рамзеса были еще далеки от завершения, но дворец не уступал по роскоши и утонченности дворцам в Фивах и Мемфисе. Здесь ни один придворный не чувствовал себя в захолустье. Обладать особняком в Пер-Рамзесе уже стало заветной мечтой каждого вельможи и придворного.
С невероятным постоянством Рамзес продолжал совершать чудеса.
— Вот человек, которому город обязан своим существованием, — объявил фараон, кладя руку на плечо Моиса.
Разговоры смолкли.
— Согласно ритуалу, нужно, чтобы я сел на трон, а Моис простерся передо мной, а я даровал бы ему золотые ожерелья за верную службу. Но он мой друг, друг моего детства, и мы вели это сражение вместе. Я задумал эту столицу, а он осуществил задуманное мною.
Рамзес торжественно обнял Моиса. Не существовало большего знака отличия со стороны фараона.
— Моис останется управляющим царским строительством еще несколько месяцев, время, необходимое для того, чтобы подготовить своего преемника. А потом он будет работать рядом со мной во имя славы Египта.
Шенар был прав, опасаясь худшего. Верная дружба этих двоих была опасней, чем целая армия.
Амени и Сетау поздравили Моиса, чья нервозность удивила их. Они списали ее за счет волнения.
— Рамзес ошибается, — сказал еврей. — Он приписывает мне качества, которыми я не обладаю.
— Ты будешь превосходным визирем, — возразил Амени.
— Но тебе будет отдавать приказы этот шелудивый писец, — заявил Сетау. — Ибо на самом деле правит именно он.
— Осторожнее, Сетау!
— Пища здесь великолепна. Если мы с Лотус разыщем здесь нескольких хороших змей, то, возможно, поселимся здесь. А почему нет Аши?
— Не знаю, — ответил Амени.
Трое друзей увидели, как Рамзес подходит к матери, Туйе, и целует ее в лоб. Несмотря на грусть, которая навсегда омрачила ее тонкое лицо, она не скрывала своей гордости. Когда она объявила, что поселится во дворце Пер-Рамзеса, триумф ее сын стал окончательным.
Хотя вольер был закончен, птиц, услаждавших слух и зрение придворных, еще не было. Прислонившись к колонне и скрестив на груди руки, Моис не решался глянуть на своего друга Рамзеса. Ему придется забыть о том, что это его друг, и обращаться как с противником, фараоном Египта.
— Все спят, кроме нас с тобой.
— Ты кажешься уставшим, Моис. Может, мы сможем перенести эту беседу на завтра?
— Я не смогу долго играть.
— Играть?
— Я еврей и верю в единого Бога. Ты египтянин и поклоняешься своим идолам.
— Снова эти детские речи!
— Они смущают тебя, потому что так оно и есть на самом деле.
— Ты был воспитан в мудрости Египта, Моис, а твой единый бог без облика есть сила, скрытая в каждом живом существе.
— Но она не воплощается в баране!
— Амон является тайной жизни, которая таится в ветре, наполняющем паруса барки, в рогах овна, в спиралевидном развитии гармонии существа, в камне, дающем форму нашим храмам. Она во всем и ни в чем. Тебе это известно, как и мне.
— Это всего лишь иллюзия! Бог един.
— Разве это мешает ему присутствовать в своих созданиях и оставаться единым?
— Ему не нужны твои храмы и твои статуи!
— Я повторяю тебе, ты устал.
— Моя задача выполнена. Даже ты не можешь изменить этого.
— Если твой бог делает тебя нетерпимым, берегись его. Он приведет тебя к фанатизму.
— Скорее тебе нужно поберечься, Рамзес. В этой стране растет сила, еще колеблющаяся, но готовая сражаться за истину.
— Объяснись.
— Помнишь ли ты об Эхнатоне, его вере в единого Бога? Он указал дорогу, Рамзес. Прислушайся к его голосу и к моему тоже. Иначе твое царство погибнет.
58
Для Моиса все было ясно. Он не предал Рамзеса, а даже предупредил его о заговоре. Со спокойной совестью он мог теперь следовать своей судьбе и дать волю пламени, сжигавшему его душу.
Единый Бог Яхве жил на горе. И ему нужно найти эту гору, как бы ни было это трудно. Несколько евреев решили пойти вместе с ним, рискуя все потерять. Моис заканчивал укладывать вещи, когда вспомнил о несдержанном обещании. Перед тем как он покинет Египет, он должен выполнить свой долг.
Был лишь один самый короткий путь, ведущий к жилищу Сари. Оно было окружено рощей из старых мощных пальм. Он нашел хозяина пьющим свежее пиво на берегу обильного рыбой пруда.
— Моис! Какая радость принимать у себя создателя Пер-Рамзеса! Чему я обязан этой чести?
— Эта радость не взаимна, и речь не идет о чести.
Сари встал, раздосадованный.
— Твоя прекрасная будущность не позволяет тебе подобного обращения. Ты забываешь, с кем говоришь?
— С подлецом.
Сари поднял руку, чтобы ударить Моиса, но тот перехватил ее. Он заставил египтянина согнуться, а потом встать на колени.
— Ты преследуешь человека по имени Абнер.
— Я не знаю, о ком ты.
— Ты лжешь, Сари. Ты обокрал его и вымогал у него деньги.
— Это всего лишь еврейский кирпичник.