Храм ночи
Шрифт:
Продолжая бормотать, стигиец направился к месту, где его ждали аквилонцы. Он привел воинов к яме и, указывая на нее, сказал:
— Вот вход в подземелья, пролегающие под замком. Немедленно шлите гонца к Конану. Это ключ к победе над мятежом. А мы пока постараемся проникнуть внутрь.
— А куда ведет этот лаз? В замок? — спросил десятник, с недоверием вглядываясь в развороченную земную толщу.
— Под замком должна быть древняя сокровищица. Не знаю, есть ли из нее ходы в саму цитадель.
Стигиец соврал и попал точно в цель. При слове «сокровищница» воины отбросили все сомнения и, толкаясь, полезли в яму. Известие о том, что встреча противником может и не состояться,
— Эй! А здесь светло, — раздался удивленный возглас десятника.
Действительно, из зияющего прохода струился скрящийся голубоватый свет, не яркий, но достаточный, чтобы видеть сырые стены и неровный земляной пол под ногами. Стигиец пожевал губами, глядя, как тает подземный свет при столкновении с лучами солца на поверхности, и спрыгнул вниз. Там он догнал командира аквилонцев и сказал:
— Отправь двоих своих солдат наверх — пусть замаскируют вход. Если нас здесь замуруют… Не забывай, дозорные врага шныряют по лесу совсем близко.
Десятник немедленно отдал необходимые распоряжения, и вскоре маленький отряд углубился в расширяющийся ход. Лаз был широким, по нему могли идти в ряд трое вооруженных ратников. Он неуклонно понижался и заворачивал вправо. Идти становилось все труднее. Каких-либо ступеней не было, словно не для людских ног был прорыт этот ход, и если б не похожие на змей корни, в беспорядке торчащие из пола, воины давно уже, потеряв опору, кубарем катились бы в неизвестность. Свет, тем не менее, не исчезал. Напротив, чем дальше они уходили от поверхности и солнечного света, тем освещение становилось ярче. По коридору гуляли странные волны и воронки зеленоватого света, собираясь в ярчайшие комки, он искрился, обтекал людские тела, давая доспехам тусклый отблеск. Лица, аквилонцев, казалось, подернула трупная зелень. Не было видно и теней. Тень отбрасывал только стигиец, причем только его тело — словно по земле за ним крался призрачный скелет. А вот плащ жреца этот свет поглощал и пропускал сквозь себя.
Наконец, спуск прекратился, и они вошли в огромный грот, загроможденный гранитными обломками, меж которыми струилась вода. С потолка свисали красные, черные, золотистые и серебряные каменные сосульки, даже целые застывшие водопады. В одном месте, приблизительно в полете стрелы, было видно какое-то строение, полностью поглощенное каменными потеками, скрывавшими его форму. Добраться до него казалось невозможным — вокруг разлилось настоящее подземное озеро с матово-черной водой, в которой отражались какие-то мелькающие тени, хотя искрящийся над водоемом воздух оставался чист и недвижим.
Стигиец неподвижно стоял, настороженно поводя бритой головой, в ожидании неведомой опасности. Он немало пространствовал по делам ордена по подземным городам и дорогам, прорытым подо всеми городами и храмами Стигии еще в незапамятные эпохи могущественными существами. Маг знал: лишенный солнечного света мир продолжает свое призрачное существование, и тот факт, что его хозяева многие столетия назад поглощены неумолимым временем, еще не значил, что катакомбы не населены.
— Стоять! Сомкнуть щиты! — заорал вдруг десятник, разглядев неясное шевеление за гранитными обломками.
Воины немедленно сгрудились вокруг своего командира и стигийца.
— Тихо вы! — прикрикнул на них колдун, старательно вслушиваясь в грозную тишину.
Вскоре до их ушей долетело слабое, но быстро приближающееся поскрипывание, словно кто-то водил железом по камню. Вот покатился с грохотом
— Вот оно… — Голос десятника выдавал смертельный ужас, охвативший человека при виде подземного жителя. Действительно, меж глыбами мелькнуло стремительное тело, и охотник из недр земных предстал перед взором своих жертв, взгромоздясь на синеватый валун. Это был черный ящер размером с доброго теленка, бесхвостый, с короткой мощной шеей, на которой раскачивалась из стороны в сторону приплюснутая маленькая голова. Видимая часть брюха и шея его отливали грязно-желтым цветов, выпуклые глаза не имели зрачков: прозрачные, с напоминающими бельма гнойного цвета пятнами. Ящер высунул раздвоенный язык и зашипел.
Стигиец перевел дух и опустил напряженные руки вдоль тела.
— Наверное, если поискать, мы найдем какие-нибудь щели и проходы на поверхность, в лес. Иначе, что бы он тут ел. Не бойтесь, я быстро с ним договорюсь. Подобные ему встречаются в древних развалинах. В Черных королевствах невежественные дикари порой даже поклоняются этим зверям, считая их отпрысками Великого Змея из Мировой Бездны. Но это, конечно, дикарское суеверие. Они зовут их «глубинными волками».
Некромант спокойно протолкнулся сквозь замерших в напряженных позах аквилонцев и направился к ящеру. Тот, завидев движение, резко повернулся, отчего валун качнулся, взметнув каскад черной воды. Колдун на ходу вдруг зашипел, взметнул руками: его плащ вдруг распахнулся, словно громадные черные крылья, и оглушительно хлопнул. Ящер вздрогнул и попятился. Колдун все наступал — он уже подошел к подножию синего камня и неожиданно легко вскочил на его гребень.
«Глубинный волк» шипел, терзал гранит когтями, но пятился. Вот он уже вынужден был соскользнуть к воде. Тут стигиец что-то негромко повелительно сказал и уставил на ящера палец.
Что-то полыхнуло, своды пещеры наполнились грохотом, а зверюга подпрыгнула на месте и скачками, боком, умчалась к озеру, откуда раздался оглушительный всплеск. Колдун повернулся к своим перепуганным спутникам.
— Очень впечатлительное животное. Они за века отупели, охотясь в темноте на случайно забредших с поверхности животных и абсолютно слепых рыб. Когда-то, я слышал, они были королями джунглей, расстилавшихся там, где сейчас пустыни и степи. Владыки Пифона Ахеронского даже использовали их в качестве боевых зверей. Сейчас же это редкие и донельзя жалкие твари, месяцами глодающие старые кости, ловящие мошек или летучих мышей в ожидании случайной добычи.
Выслушав все эти малопонятные речи, десятник сплюнул. Он терпеть не мог змей, жаб, пауков, тем более, если они вдруг по попустительству Митры вырастают до таких размеров.
— По крайней мере, можно идти, не опасаясь, более подобных тварей. Обойдем это озеро, кажется, вон там я вижу вход в галерею. А магии тут никакой нет: «глубинный волк» давно сбежал бы на поверхность и умер от солнечного или лунного света, будь здесь хоть легкий след колдовства.
— А что так? — спросил один из ратников, все еще содрогаясь при одном только воспоминании о ящере.
— Я же сказал: они совершенно отупели и одичали.
Косясь в сторону озера, отряд прошел вдоль стен до конца грота, вздрагивая всякий раз, как раздавался всплеск волн или обиженное шипение «волка». Показался низкий вход в другой лаз. Без сомнения, сюда ящер протиснуться бы не смог. Стигиец разглядел мраморную пластину с диковинными символами и помрачнел. Он ожидал увидеть кхарийские письмена, оставленные здесь века и века назад владыками Пифона Пурпурного, столицы Ахерона, а эти символы он опознать не смог.