Храм океанов
Шрифт:
Надо сказать, что равенство между обычными смертными и отличающимися от них более крупным телосложением стражами богов было лишь кажущимся. Ведь нуары, помимо общего стола, могли позволить себе поохотиться в краткий промежуток между работами, перекусить в других местах дома, они могли найти себе какое-нибудь угощение и во время путешествий. Прочие же двуногие обычно знали только работу, гнезда над стойлами ящеров и общий для всех котел.
– Великий Шеньшун, старший из стражей, завершил свой обход! – торжественно провозгласил седовласый Хоттаку, вместе с еще десятком нуаров дожидавшийся юного стража у котлов. – Все ли в порядке с домом? Нет ли у нас
Хоттаку, возрастом чуть не впятеро старше, столь же сильный, ловкий, но еще и куда более опытный, был вожаком нуаров до Шеньшуна. И теперь каждый раз приветствовал молодого начальника или испрашивал его приказов таким тоном, словно издевался над врагом, а не склонялся в подчинении. И что обидно – Шеньшун никак не мог придумать, чем ответить своему завистнику.
– Все в порядке, Хоттаку. – Нуар сделал вид, что не замечает насмешливого тона. – Ты можешь не беспокоиться.
– Не изволит ли старший из старших разрешить нам приступить к трапезе? – почтительно склонился седовласый воин и двумя руками, словно величайшую ценность, преподнес Шеньшуну деревянную ложку.
И опять молодой нуар не нашелся, чем ответить. Ведь по устоявшемуся обычаю первым к еде приступал самый старший из присутствующих, затем остальные стражи и только потом – смертные, многие из которых уже успели проснуться и прийти к котлам, но пока еще теснились поодаль. Вроде бы, Хоттаку вел себя правильно – но выглядело это все равно издевательски.
После краткого колебания Шеньшун ложку все-таки взял, зачерпнул из ближнего котла горячее варево, отхлебнул, удовлетворенно кивнул и перешел к другому котлу, тем самым оставив седовласого воина без его ложки. Месть, может быть, и мелкая – но все равно приятная.
После старшего к котлам со всех сторон подступили нуары, а за ними – и остальные слуги. Общая трапеза началась.
Шеньшун, наевшись, сунул ложку кому-то из припозднившихся смертных, оделся и, еще раз обойдя дом, уселся на берегу разлива, на крупном валуне у самого среза воды, забавляясь тем, что своей волей заставлял крокодилов то бросаться в глубину, то выскакивать на берег, то выныривать вертикально, пытаясь устоять на длинном зеленом хвосте.
Как это все-таки хорошо, что боги даровали нуарам часть своей воли! А то ведь простые рабы, рожденные от женщин, не способны повелевать не то что зверьми, но даже обычной крапивой или мелкой мошкарой. А крокодилов они так и вовсе боятся. И это при том, что внешне стража богов и не отличить от взрослого, хорошо тренированного смертного! Но стоит произнести хоть слово, и рабы становятся послушными рабами, а воины – воинами.
– Все ли в порядке с водой, старший из старших? – По издевательскому тону Шеньшун понял, кто смог незамеченным подкрасться к размечтавшемуся нуару и выкрикнуть вопрос в самое ухо.
От неожиданности юный начальник даже подпрыгнул, схватившись за меч – но было, разумеется, уже слишком поздно. Он прозевал врага.
– В следующий раз, кладезь мудрости и опыта, я огрею тебя розгой, – пообещал Хоттаку. – Твоя глупость и невнимательность может стоить богу жизни! И как ты посмел попросить у него старшинства, жалкий безумный головастик?
– Да не просил я, не просил! – уже в который раз попытался оправдаться Шеньшун. – Я стоял в дальнем карауле, возле смертных на Болотной тропе. Повелитель Драконов проползал мимо и вдруг спросил, больно ли разбиваться, когда падаешь на камни? А я ответил, что желающему падать лучше стать кленовым семечком. Оно легко касается земли, с какой бы высоты ни оторвалось.
– Ты лжешь! – рассвирепел Хоттаку. – Ты настолько неуклюж, что при первом же карауле в горах сорвался в пропасть! Ты настолько глуп, что не смог ответить на вопрос Дракона и наплел чушь про кленовое семечко. Ты столь невнимателен, что не замечаешь опасности, пока она не вцепится тебе в холку. И ты хочешь сказать, что за все это наш бог пожелал сделать тебя старшим из стражей?! Ты лжешь! Ты обманул Дракона, попросив у него старшинства. Ты солгал, пообещав ему что-то, чего не способен дать!
– Богу невозможно врать! – возразил Шеньшун.
– Можно, удерживая ложь в своих мыслях!
Их спор, в ходе которого стражи уже потянулись к рукоятям мечей, прервал тихий всплеск, после которого все крокодилы внезапно спохватились и ринулись в заводь, от противоположного берега взметнулись в воздух гуси и утки, шарахнулась в стороны по поверхности воды рыбья мелочь. Природа ощутила пробуждение своего повелителя.
Нуары, забыв о ссоре, резко повернулись спиной к реке, оценивая подступы к берегу и выискивая опасность. Вероятность оной здесь, в самом сердце угодий Повелителя Драконов, была ничтожно мала – но долг стражей богов требовал от них устранять любую возможность нападения на властелина. Впрочем, бог, могучий разум которого вмещал все происходящее вокруг, успел уловить разногласие среди слуг и понять его причину. И вскоре, когда голова Дракона поднялась из омута за их спинами, у обоих в сознании прозвучало:
– Хоттаку, ты остаешься вожаком всех нуаров. Называя Шеньшуна старшим, я желал лишь иметь его при себе постоянным охранником, – моментально разрешил их спор повелитель и, явно ощутив что-то в мыслях Хоттаку, добавил: – Я желаю, чтобы он всегда был сытым и отдохнувшим.
– Да, мой бог, – почтительно склонился возвращенный на высший пост опытный нуар, глаза которого загорелись торжеством.
– Выведи драконов, Шеньшун, мы летим на Серую топь, – приказал господин и плавно опустился обратно в воду: боги, равно как и люди, явно были созданы для жизни в воде и плескались в ней с не меньшим удовольствием, нежели смертные.
– Ты отвечаешь за жизнь бога, никчемный червяк! – тихо зашипел Хоттаку, но Шеньшун, пропустив его поучение мимо ушей, уже помчался к береговым стойлам.
Доселе неведомое нуарам звание постоянного личного стража показалось ему даже более желанным, нежели пост старшего над гнездовьем и многочисленными слугами. Ведь старший нуар почти все время проводит дома, следя за порядком, безопасностью, распределяя смертных, стражей и ящеров на работы или выпас. А служение лично богу сулило уважение и почет при минимуме хлопот и обязанностей. Просто будь рядом и делай, что приказано.
Обнажив на всякий случай меч, Шеньшун раздвинул толстый полог из длинных ивовых ветвей, закрывающих вход в стойло, заглянул внутрь, вскинул руку, давая приказ летучим ящерам отступить. Здесь всегда следовало быть настороже: драконы быстро уставали, теряли силы и постоянно пребывали в полуголодном состоянии, норовя схватить и проглотить все, что шевелится. Скотники, ухаживающие за ними, исчезали постоянно, им не помогали ни опыт, ни длинные острые ассегаи из прочного красного дерева, ни хорошее отношение подопечных. Чуть только зазеваешься, чуть только дракон ощутит в желудке чрезмерную пустоту, как сразу – щелк челюстями, и нет смертного. В пасть взрослого ящера человек с легкостью проскакивал целиком.