Храм
Шрифт:
— Приветствую тебя, брат мой, — проворковала Арахна, нежно обнимая охотника за шею. – Я давно ждала, когда твою душу коснется благодать Светоносца, и ты примешь Его Свет.
Десятник растерся, не зная, что ответить.
Пока он собирался с мыслями, девушка исчезла в толпе.
— Это Ведун попросил ее подбодрить тебя. Так что не обольщайся, — шепнул в ухо Свиста неведомо как оказавшийся поблизости Орех. – Я сам слышал.
— От тебя ничего не может укрыться, — несколько разочарованно развел руками Свист.
— Это правда, не может, — хищно ухмыльнулся воевода.
Свист поплелся к выходу, желая поскорее остаться в одиночестве. На душе было гадко, и видеть искреннюю радость на лицах принявших Свет было неприятно.
Оказавшись у себя в каморке, вдруг ставшей ему чужой и неприветливой, Свист слушал, как внизу Орех коротко, но довольно красноречиво объявляет о скором начале похода. Потом охотник с тоской вспомнил Новый Дом, и вдруг подумал, что в последнее время он успел позабыть о кошмарах, так долго не дававших ему покоя.
— Скорее бы уже уйти вниз, — пробормотал в подушку Свист.
39
День обещал быть безоблачным и погожим, это было ясно уже сейчас, хотя солнце, едва поднявшееся на востоке, еще не просушило ночную росу.
— Настал этот великий день! – Ведун протянул руки к небу. – Свет указал нам наш путь, и путь этот – рассеять тьму и невежество. Там внизу отвратительная ересь пустила черные всходы, прорастая в душах заблудших. Наш святой Долг – выжечь заразу, испепелить ее, дабы не оскорбляла она самим своим существованием взор Светоносца, под Его небом.
Ведун указал на встающее солнце.
— Око Света, оно согревает нас, прогоняет демонов ночи, оно освещает нам путь. Дети Света, не посрамите же славу истинного бога, свет которого вы несете!
— Свет! – взревело войско.
Пять десятков мужчин стояли на площади перед Старым Домом, воинственно потрясая оружием. Свист видел, как над площадью пылает невидимый огонь людской ярости, что разжег Ведун в сердцах этих воинов. Десятник поглядел на стоявшего рядом воеводу, без сомнения тот видел то же самое. Янтарное пламя пульсировало, росло, и Свисту уже казалось, что он кожей чувствует его жар. Еще немного, и волосы на голове начнут тлеть.
— Благослови вас Свет! – Ведун взмахнул рукой с факелом, салютуя войску.
В воздухе поплыл начертанный огнем символ, багровые линии слились в незамысловатый узор, хорошо видимый даже при дневном свете.
— Хвала Светоносцу!
От этого рыка пламя вздыбилось, раздалось в полнеба, вдруг лопнув, словно пузырь раскаленной магмы, и принялось медленно оседать жгучей пылью в сердцах собравшихся. Вместе с ним медленно гас начертанный Ведуном символ.
Орех повернулся лицом к войску, набрал в грудь побольше воздуха, и проревел:
— По отрядам, стройся!
Выучка дала себя знать, – люди быстро построились в нужном порядке.
— Не опозорьте меня перед этими дикарями! А теперь в строевом порядке, в поход марш!
Воевода поднял к губам Галархорн, и величественное пение рога окрасило таинственное сияние в холодные тона. Словно вызванный зовом рога, поднялся ветер, нещадно терзая древесные кроны. Ветер оказался столь силен, что Ведуну пришлось отступить от окна под слоновьей головой, укрываясь за стенами Дома.
Сотня тяжелых сапог и ботинок подняла тучу пыли, и армия света двинулась на войну.
Свист вышагивал справа от Ореха, держась немного позади. За спиной гудело войско, пытаясь идти в ногу с ритмом, что задавал Заяц, немыслимым образом приторочив свой барабан к поясному ремню. В хвосте колонны, груженые сверх всяких человеческих сил припасами, невозмутимо вышагивали гиганты–водоносы.
Поход начался.
Отряд Свиста полукругом залег у подножия Тропы. Невидимые в высокой траве, они ждали.
Утром десятник во главе семерых воинов и примкнувшего к ним Светляка, спустился по веревкам южнее Тропы. В их задачи входило обеспечить войску безопасный проход по Тропе, так как Орех решил оставшуюся часть своей армии спустить более легким путем.
Раньше Свист ни за что не обнаружил, не в пример прошлому их посещению, умело спрятанный секрет с тремя караулившими тропу дикарями. Как выяснилось потом, среди вражеских дозорных находился и молодой шаман. Почему он не смог почувствовать Свита, для охотника осталось загадкой.
Сперва Свист хотел расстрелять варварское укрытие, да и дело с концом, но Светляк попросил (Свист отметил про себя этот факт) предоставить ему честь первым пролить кровь.
— Позволь я буду первым, кто отправит еретика к его нечестивому гаду, — он вынул короткий топорик.
Свист серьезно кивнул в ответ.
Не тратя больше времени, паладин исчез в зарослях, да так ловко, что едва потревожил низкие ветки. Примерно четверть часа ничего приметного не происходило – воин по–пластунски подбирался к секрету. Свист отдал должное умению Светляка, тот был одаренным и прилежным учеником Пластуна.
Охотник не мог видеть, что творилось в секрете, и как именно паладин уничтожил отряд, засевший там, но благодаря дару мерцала Свист ощутил три короткие багряные вспышки смерти. Светляк выбрался из дикарского укрытия, теперь ставшего могилой, и взмахнул топором. Смерть все еще сидела на его правой руке, обвив предплечье черными щупальцами.
Десятник тряхнул головой, желая избавиться от видения. Помогло.
— Молодец, — похвалил он Светляка.
— Во имя Света, — коротко ответил тот, но Свист понял, что его похвала пришлась паладину по душе.