Хранитель дракона
Шрифт:
Сегодня силовое развитие выдалось еще более лютым, чем вчера. Не знаю, что тому виной: больное воображение госпожи Таран или же сама по себе учебная программа все это подразумевала. Но последнее вызывало у меня явные сомнения. Хотя бы потому, что Иллара под руководством своей тетушки наверняка, максимум, тягала розовые гантельки, и уж точно для нее не устраивали такое светопреставление.
А у нас, как выяснилось, несколько студентов после прошлого занятия даже попросились обратно к Заналли, но получили от ворот поворот. А госпожа Таран продолжала лютовать… Сегодня так вообще устроила ту еще жуть.
На арене
И кроме всего прочего, мне еще пришлось постоянно держать Гринфрога на руках. Он так объелся у лорда Сагрейна, что вообще теперь шевелиться не хотел. Еще и возмущался, что вместо комнаты с удобной мягкой кроватью я притащила его неизвестно куда, где все орут и ему спать мешают. При более-менее небольших размерах весил уже дракончик килограмм десять, не меньше. В общем, к концу занятия я была такая вымотанная и злая, что от меня даже местные пираньи шарахаться начали.
Да и перед тем, как отпустить нас, милейшая Таран сказала:
— Ну что ж, пара дней легкой разминки позади, а завтра уже приступим к серьезным тренировкам.
Судя по выражениям лиц, мои сестры по несчастью собирались то ли упасть в обморок, то ли разразиться потоком нецензурных выражений. А я лишь устало вздохнула. Мне уже казалось, что такими темпами я просто не доживу до этого злосчастного вылета.
И в столь радужном состоянии я побрела в комнату. Мечтала только о том, чтобы поскорее помыться и лечь спать. Ну и чтобы завтра с утра пораньше произошло чудо: и вылет отменили, и все загадки получили ответ, и, главное, Лекс стал прежним. Уж очень вымотанной мне хотелось, чтобы все мои проблемы решил кто-нибудь другой.
Лекса в спальне не оказалось, Клементина спала на моей кровати, я туда же опустила уснувшего Гринфрога. Потом дракончиков потесню, сначала мыться. Прихватив с собой полотенце и чистые вещи, я набрала в купальню воды с ароматной пеной и, раздевшись, с удовольствием туда забралась. И тут же встала проблема номер один: как бы не уснуть прямо здесь, а успеть добраться до постели — настолько теплая вода расслабила.
Так я и нежилась с закрытыми глазами, пока вдруг не объявился Лекс. Ну да, вот как раз его мне сейчас и не хватало для полного счастья. Он даже сказать ничего не успел, я его опередила:
— Лекс, вот и без тебя сейчас тошно, хоть ты не выноси мне мозг, а.
— А я почему-то наивно надеялся, что тебе в моем обществе очень даже хорошо, — мрачно усмехнулся он. Но уходить не спешил, подошел к купальне и присел на край.
— Так и было. Пока у тебя в голове какие-то шарики за ролики не закатились, — чуть лениво отозвалась я. И с одной стороны, смущало, что я сейчас совсем без одежды. Но с другой стороны, шапка пены все надежно скрывала.
Лекс ничего не ответил. А я закрыла глаза, тем самым намекая, что аудиенция закончена, и надеясь, что он сейчас уйдет. Но он не только не ушел, но и через примерно пол минуты вода всколыхнулась — Лекс ко мне присоединился, предварительно раздевшись.
Вот в нормальном состоянии я бы тут же заорала и выскочила из ванны, проклиная кое-кого. Но пофигистичная усталость даже этот порыв свела на нет. Я приоткрыла глаза, вперив мрачный взгляд в сидящего напротив довольно улыбающегося Лекса. Раскинув руки, он облокотился на стенку, вода доходила ему до пояса. Благо, размеры купальни позволяли разместиться напротив, даже не касаясь друг друга.
В первое мгновение хотелось сказать какую-нибудь гадость, но вместо этого вдруг залюбовалась, как он хорошо слажен: рельеф мышц, широкие плечи… Но зависла я лишь на долю секунд, отвела взгляд. Ведь что толку от красоты мужчины, если у него явные проблемы с адекватностью и самоконтролем? И то спасибо, что сейчас вел себя спокойно. Впрочем, если что, всегда можно схватить вон ту щетку с тяжелой деревянной ручкой и доходчиво Лексу объяснить, что ему уж точно ничего не обломится. Если только этой щеткой со всей дури по затылку.
Между тем, царила созерцательная тишина. Правда, Лекс мог созерцать лишь мою голову, остальное скрывали пена и вода. Но, может, у него и воображение неплохо работало. Но самое интересное, выглядел он тотально спокойным. Я едва не ляпнула «Ты ко мне присоседился, чтобы теперь просто молчать?», но, боюсь, он бы мог расценить это как намек к прямым действиям.
Но Лекс и сам вдруг нарушил тишину. Я бы не удивилась неприличным намекам и заигрываниям или пафосному «Давай поговорим о нас», но он не оправдал моих ожиданий:
— Марин, вот смысл ты мучаешься, лучше сразу откажись от вылета.
— Я уже сказала тебе свое мнение на этот счет и повторять не собираюсь, — парировала я невозмутимо, но в душе начало неуклонно подниматься раздражение.
— И толку тебе от этого упрямства? — Лекс со вздохом покачал головой.
— А тебе нужно, чтобы я во всем с тобой соглашалась? — не удержалась от ехидства я.
Он мрачно усмехнулся:
— Боюсь, я умру от старости раньше, чем этого дождусь, — и уже серьезно добавил: — Ну вот зачем тебе сдался этот вылет? Чтобы лишний раз меня позлить?
— Извини, если нанесу тебе душевную травму, но мир вообще-то не вращается вокруг тебя, единственного и неповторимого, — сорвалась я. — И раз я что-то делаю, то это имеет значение. Этот вылет для меня крайне важен!
— И чем же? — скептически приподнял брови Лекс. — Возможностью остаться в университете? Твое будущее и так полностью обеспечено, так что по меньшей мере глупо рисковать своей жизнью ради учебы. Пойми, я ведь о тебе забочусь.
— Да-да, я заметила. У меня уже скоро нервный тик будет от этой твоей заботы. Лекс, отстань ты от меня, а. И так своими выходками в последнее время уничтожил все мое к тебе уважение и хорошее отношение, — устало ответила я. — Вот ты весь такой умный и все просчитывающий, и неужели сам не понимаешь, что только сильнее меня отталкиваешь? Хотя, видимо, тебе тупо все равно, раз важна только постель.