Хранитель рода государева. Дилогия
Шрифт:
Двое других оказались молодыми парнями на несколько лет старше меня. Если Елизавета не нуждалась в представлении, а у того же графа на одежде имелся герб его рода, да к тому же мы уже были лично знакомы до этого, то эти парни были абсолютно без каких-либо опознавательных знаков. Лишь то, как они сидели, выдавало в них аристократов чёрт знает в каком поколении.
– Думаю, Елизавету Александровну и Аристарха Борисовича тебе не стоит представлять. – заговорил отец, а названные им люди одарили меня тёплыми улыбками. – А вот наши молодые
– Позвольте представиться. Граф Ламсдорф Иннокентий Викторович. – вскочил со своего места один из парней. Коренастый блондин, с широким лицом и добродушным взглядом.
Очень интересно, каким образом Ламсдорф оказался в столице? Ведь Российская империя только на днях получила право размещать свои войска в Польше, которая после этого не меняла своего статуса суверенного государства. А сейчас я знакомлюсь с членом рода, претендующего на Польский престол.
От этого становится ещё интереснее его пребывание в составе моей аттестационной комиссии. Даже если Иннокентий не наследник Ламсдорфов, его пребывание в столице может расцениваться в Польше, как государственная измена. А это полное лишение титулов, земель и казнь всех членов рода, включая стариков и маленьких детей.
Наверное, император уже не на шутку развернулся в Польше, раз Ламсдорфы сейчас находятся в империи.
– Воронцов Сергей Михайлович. – пожал я протянутую руку и удивился тому, насколько силён оказался Иннокентий.
Насколько я помню, дар Ламсдорфов связан с огнём. Лава, мага или что-то в этом роде. А парень определённо физик мне даже пришлось прибегать к небольшому усилению, чтобы выдержать его рукопожатие.
– Позвольте и мне представиться в свою очередь. Князь Салтыков Василий Дмитриевич. – поднялся второй парень.
Полная противоположность Ламсдорфа. Высокий, худощавый, коротко стриженный брюнет с бегающими глазками, словно он чего-то опасается. Кожа Салтыкова была, даже не бледной, а какой-то синюшной, словно он сильно замёрз.
Рука протянутая мне слегка подрагивала и когда я коснулся её, по телу побежали мурашки. Она была очень холодной. Живой кусок льда, без единого намёка на человеческое тепло.
Не зря говорят, что представители древних родов за века владения одной стихией становятся практически неразделимы с ней. Салтыков был тому ярким примером. Стихия льда и этим всё сказано.
С Салтыковым я повторил ту же самую процедуру, что и с Ламсдорфом. Только здесь мне пришлось не усиливаться, а наоборот, стараться как можно мягче пожать протянутую руку. Было такое ощущение, что надави я чуть сильнее и рука осыпется ледяной крошкой.
– Ну раз все формальности соблюдены давайте приступать. Для этого прошу вас пройти на наш полигон. Там вы сможете оценить силу базовых техник, а заодно увидеть на что, способен Сергей в бою против меня. Или, быть может, кто-то из вас голоден и сперва мы перекусим.
– Сперва дела, а уж потом всё остальное. – произнесла Елизавета, рассматривая свой идеальный маникюр.
Честно говоря такое поведение королевы красоты меня слегка вывело из себя и даже не знаю из-за чего.
Ей, что совершенно нет дела, до меня и моего дара? Тогда зачем она согласилась выступить в роли одного из членов аттестационной комиссии? Или, быть может, я чего-то не знаю и это даёт какие-нибудь преференции? Хотя даже представить не могу, какие преференции могут понадобиться Багратионам.
Мужская часть комиссии согласилась с девушкой, хотя по Ламсдорфу было заметно, что он не отказался бы сперва перекусить. Просто, когда отец сказал про еду, он вздохнул с таким сожалением. Сразу стало понятно, что парень голоден.
Конечно, на столе отца стояли лёгкие закуски, вместе с пятью пустыми чашками, определённо из-под кофе. Но подобным взрослому, крепкому парню явно не наесться. Да и наверняка он стеснялся доедать остатки при остальных.
Воспитание, мать его!
Ну ладно, мне-то чего переживать? Сам я сыт и после новостей от Даяны очень доволен.
Первым испытанием будет бой с отцом. Можно сказать, что обычная наша тренировка. Разве, что сегодня у нас будет гораздо больше силы, чем обычно. Я должен буду показывать техники той ступени, на которую буду претендовать. А для большинства подобных техник собственных сил не хватит от слова совсем.
За заполнение всех документов отвечал граф Толстой. Но это и не удивительно, именно он был председателем аттестационной комиссии. Поэтому первым вопросом, когда мы оказались на полигоне, было – на какую ступень я претендую.
– Пятая. – ответил я, чем вызвал неподдельный интерес со стороны абсолютно всех присутствующих.
– Ты точно уверен? – спросил отец.
Ведь буквально на днях я говорил ему, что сделал преждевременные выводы насчёт собственных сил и поднялся всего на одну ступень, до четвёртой. А сейчас заявляю, что собираюсь претендовать на пятую.
– Сергей, вы уверены? Ведь буквально в начале года вы прошли аттестацию на третью ступень. Неужели вам потребовалось так мало времени, чтобы сделать сразу два шага наверх? – спросила Елизавета.
В её голосе было столько скепсиса, что я даже начал немного злиться. Вот как? Как ей это удаётся? Мы знакомы от силы минут двадцать и она уже вызывает у меня такую бурю эмоций. Причём негативных.
Сперва показывает, что ей неинтересно всё происходящее, теперь это недоверие…
Или она считает, что красота позволяет ей вести себя подобным образом? Вот же стерва! Хотя, признаться честно, потрясающая стерва.
Так, стоп! Что-то меня не туда понесло. А может, она дурит всех окружающих? И обладает не аспектом природы, а каким-нибудь, который заставляет всех окружающих мужчин видеть перед собой объект вожделения, а женщин самого страшного врага?