Хранитель сада
Шрифт:
— А завтра?
— Ах! Но мне не с кем оставить детей...
— Ну, если у вас нет выбора, можете привезти их с собой. У меня в доме болтается полно людей, которые, если надо, займутся ими.
Он скрестил пальцы в надежде, что миссис Ходжес не решит вдруг отправиться на день в город с дочерью.
— Я даже не знаю, где вы живете, — вставила она.
— Эделинг — его легко найти. Вот, возьмите.
Он сунул карточку ей в руку, и все мысли о том, чтобы поцеловать ее с пожеланием спокойной ночи, вылетели в окошко вместе с остатками воли. Вместо этого он наклонился и открыл
— В какое время завтра?
— Ну... в девять?
— Отлично.
Она безучастно посмотрела на него, потом устало улыбнулась.
— Договорились. Вы уверены, что детей можно привезти?
— Конечно.
— Хорошо. — Она вылезла из машины и постояла, очевидно стараясь соблюсти приличия, потом слабо улыбнулась. — Спасибо за вечер.
Мэтт фыркнул, но рыцарство не позволило ему отъехать, пока он не увидел, как она закрыла за собой парадную дверь. Только потом развернулся на подъездной дорожке и поехал домой. По крайней мере собака будет рада видеть его!
— Ну? — спросила Дженни, глядя на нее с жадным интересом. — Тебя продали?
Джорджия грустно рассмеялась.
— Да, уж постарались. Я думала, Дженни, что умру. Один ужасный липкий мужчина и Мэтью начали торговаться за меня друг с другом. Мне было очень неприятно.
— О боже. Все ужасным образом задело твою личность.
— Немного. Тим Годболд только что слюни не пускал...
— Тим Годболд! Не тот ли самый? Джорджия застонала.
— Не говори, что слышала о нем.
— Конечно же, слышала! Это было во всех газетах! Он пытался изнасиловать девушку, временную секретаршу, которая работала у него в офисе. Заставил ее задержаться. Дело развалилось, потому что она вдруг решила отказаться от иска.
Это подтверждало рассказ Мэтью. Она сразу преисполнилась благодарности к нему.
— Как бы то ни было, Мэтт одержал верх, и завтра я еду смотреть его сад, — сообщила она и взглянула на зажатую в руке карточку.
У нее расширились глаза и даже раскрылся рот. Она сомкнула губы, закрыла глаза, потом снова открыла их.
— О господи, — слабо пробормотала она.
— Что? В чем дело?
— Он живет в Эделинг-Холле, — сообщила она Дженни. — Вот почему его имя показалось мне знакомым. Черт возьми. Он живет в самом любимом моем доме и ждет от меня указаний, что ему делать с садом!
— Ну, это же прекрасно, — сказала, сияя, Дженни. — Разве нет?
Джорджия вспомнила, какие ужасные вещи наговорила ему, и ей стало нехорошо.
— Надеюсь, что так, — пробормотала она. — С другой стороны, кажется, я упустила возможность, которая выпадает раз в жизни.
Субботнее утро было солнечным и ясным — прекрасное начало дня в середине апреля. Она разбудила детей в восемь, сообщила им, что они проведут день в доме Мэтью, и в ответ услышала вой протеста.
— Я хотел поиграть с Томом! — заныл Джо. — Мы собирались поиграть в футбол!
— А-а, ты шкажала, что Эмели может прийти! — заканючила Люси и расплакалась.
О господи, каково быть матерью!
— Послушайте, дети, вам понравится. Он живет в Эделинг-Холле.
Шум внезапно прекратился.
— Правда? — спросил Джо, широко раскрыв глаза. Люси молчала.
— Правда, — подвердила Джорджия. — Так что вставайте, одевайтесь и приходите, пожалуйста, завтракать. Я не хочу опаздывать.
Когда она ушла, они бросились искать одежду и вскоре спустились вниз. Джорджии нужно было проверить почту и подготовить к оплате пару счетов. Из-за них у нее оставалось совсем немного денег на семейные расходы. Хотя она могла получить премию на выставке цветов в Челси, подготовка к ней требовала безумного количества времени и усилий, поэтому Джорджия не могла зарабатывать деньги обычными консультациями. А теперь из-за того, что Мэтт Фрейзер так много предложил за нее, она чувствовала себя морально обязанной уделить ему больше времени, чем было оговорено, хотя первоначально у нее и было желание сказать, чтобы он катился прочь, и возместить ему деньги.
Хорошо, что она так не поступила! У нее просто не хватило бы никаких денег, чтобы отплатить ему за его широкий жест, который он, без сомнения, легко мог позволить себе.
Дети летели вниз по лестнице, шнурки у них были не завязаны, волосы не причесаны, глаза широко раскрыты.
— Он в шамом деле живет в Эдсмли-Холле? — возбужденно спросила Люси. — По-наштоящему, правда?
— По-настоящему, правда. Смотри — вот его карточка.
Она показала детям карточку, которую прошлым вечером дал ей Мэтт, и Люси, которая еще не очень хорошо могла читать, с трудом стала разбирать слова.
— Ждорово, — благоговейно прошептала она.
— Пошли завтракать, — скомандовала Джорджия, забрала карточку и сунула ее в сумочку. — Нам скоро выезжать.
Он оказался прав: найти его было легко; особенно если сделать крюк, чтобы полюбоваться самим местом, подумала Джорджия. Дети называли его Эдемли-Холлом, потому что, когда Люси была совсем маленькой, она не могла выговорить «Эделинг».
Место было превосходное, наполненное мягкими и сочными красками. Подъездная дорожка вела к красивому мостику с чугунным ограждением над маленькой речушкой, а дальше поднималась к дому.
Дети вывалились из машины, они были возбуждены и сгорали от любопытства. Джорджия медленно шла за ними, жадно разглядывая здание.
Высоко в небо поднимались стены из поблекших от времени розовых кирпичей, цвет которых подчеркивали только что выкрашенные блестящие белые рамы. Старинная глициния покрывала одну из стен. Ее спускающиеся сиреневые метелки и ярко-зелёные листья контрастировали с поблекшей стеной. Старые вазы, увитые плющом, обрамляли ступени, ведущие к двери. В последний раз окинув все взглядом, она поставила детей рядом с собою и позвонила.
Послышались непонятные звуки, они услышали строгий окрик, и раздался жалобный вой. Наконец дверь широко раскрылась. На пороге стоял Мэтт в джинсах и хорошо отглаженной белой рубашке. Он выглядел моложе и весьма привлекательно.
Джорджия попыталась сказать что-нибудь вразумительное, но не успела. Дети увидели собаку и в экстазе засуетились вокруг нее.
Женщина с некоторой тревогой смотрела на них.
— Надеюсь, она спокойная?
Рука Мэтта опустилась на лохматую серую голову собаки, которая была как раз около его бедра, и он улыбнулся.