Хранитель вселенной. Одобренный брак

Миленина Лидия

И чутье подсказывало Рон’Альду, что именно здесь самый большой риск. Ему нужно спешить. Тем более, что в конце своего пути она опять видела черную стену… Несмотря на эти семь минут.

***

Те, кто не был в открытом космосе без скафандра, часто думают, что первым ощущением будет невыносимый космический холод. Что они замерзнут раньше, чем в легких закончится воздух. На самом деле нет. Человек умирает в космосе от недостатка кислорода и быстрого испарения жидкости с кожи и слизистых, происходящего в относительном вакууме.

Тела Древних более устойчивы к этому. Задержать дыхание можно на пару часов. И обезвоживание происходит медленнее. Но… Ки’Айли была маленькой. Слишком маленькое тело, чтобы долго выносить потерю влаги, происходящую при быстрой смене миров и пребывании в открытом космосе.

Вскоре она совсем запыхалась, кожу и слизистые саднило от потери влаги, силы заканчивались. Понимая, что больше не выдерживает, она вышла в другой мир — недавно нашла его, тут был родник. Она жадно приникла ртом к небольшому водопаду, струящемуся по камням. Тело Древней отчаянно быстро впитывало влагу, силы возвращались. Но все же нужно отдохнуть…

Надо было надеть скафандр, подумалось ей. Это спасло бы от потери влаги в открытом космосе. Но Древние так редко ими пользовались, ей просто не пришло в голову. Ки’Айли усмехнулась. Все говорят об уникальном разуме Древних, об их абсолютной памяти и невероятной способности к расчетам. А она просчиталась, как обыкновенный усталый человек. Девушка в коротком и пышном зеленом платье в открытом космосе, давящая зеленые ядовитые шары голыми руками — глупо и смешно… Нужно вернуться на корабль и надеть скафандр, работы еще много.

Ки’Айли обессиленно присела на камешек. Местное солнце отбрасывало блики на листву темно-зеленого цвета, прохладная тень и свет играли друг с другом, это было красиво. Она отвела со лба волосы и растерянно посмотрела на солнечные зайчики на водной глади маленького пруда.

Все события, все ее предсказания, что привели сюда, проносились перед глазами и казались явственнее реальности. Обессиленная Ки’Айли снова видела их.

Одно из них — пойти к Рон’Альду или Эл’Троуну, попросить помощи, отправить других Древних к этой звезде. И тогда по непонятной игре судьбы гравитационный баланс сдвинется раньше, чем они доберутся. А звезда так и не взорвется, еще год она будет доживать свой век, уплотняясь в центре.

Полететь с Эл’Боурном — и, может быть, им удастся предотвратить трагедию, раскидать шары. А может быть, и нет. Звезда могла бы взорваться, но крепкие руки мужа утащили бы ее в другой мир вовремя.

Полететь одной. И тут было много вариантов. У нее есть шансы предотвратить трагедию, совершить задуманное, действительно есть... Но самый реальный из них — звезда взорвется сейчас, и пресловутые снаряды смерти погибнут в пламени сверхновой, не причинив вреда Вселенной. А у нее, Ки’Айли, есть эти семь минут, чтобы уйти. Странная звезда, подумалось Ки’Айли. Почему она может взорваться сейчас, лишь если она, Предсказательница, будет рядом... И черная стена, что снова стояла в конце пути, все ближе и ближе.

Ки’Айли грустно улыбнулась. Что ж… Значит, так. Варианты есть, она еще может совершить то, что задумала.

Устало вздохнула, встала с камешка и вышла обратно в наш мир, чтобы продолжить сложную и опасную работу.

***

…Она действительно всегда плохо считала и просчитывала ситуацию. Лучше любого из людей, но хуже всех других Древних. Усталая Ки’Айли, конечно, знала, где сколько времени, но изможденный разум не сопоставил разницу. В мире с родником и веселыми бликами солнца время текло быстрее, она отдыхала слишком долго, мозг перестал отслеживать и рассчитывать… А в нашем мире прошло целых восемь минут, за это время звезда взорвалась и раскаленное звездное вещество дошло до пояса снарядов смерти, где Ки’Айли собиралась продолжить свою работу.

Она вышла прямо в пространство взорвавшейся звезды.

Это была мгновенная безболезненная смерть.

Так не стало Ки’Айли из Рода Энио, Предсказательницы Древних.

Что это было, самопожертвование или самоубийство? Наверное, если спросить саму Ки’Айли, даже она не смогла бы точно ответить. Скорее всего, самопожертвование, так удачно подвернувшееся, именно когда ей меньше всего хотелось жить.

***

Карина внутренне собралась.

Могла бы она послать своих спасателей, зная, что они могут погибнуть, без подготовки? Нет, Оти’Рэй прав. Ее Служба справилась бы, но если нет — она тоже не стала бы так рисковать своими людьми ради сомнительного результата. Только один человек может так рискнуть. Тот, кому нечего терять, кто готов поставить на карту все ради призрачной возможности спасти еще нескольких землян.

В голову просочились мысли про Духа, Карасева, тех, кому не все равно… Но оба сейчас не на Коралии, не успеют. Да и их жизнями рисковать у нее нет права.

Карина выдохнула. Адреналин азарта, адреналин принятого решения растекся по жилами, выгоняя адреналин паники.

В душе еще жила злость на коралийских Древних, когда она побежала по коридору, чтобы выйти из Замка и отправиться к своему голубенькому кораблю. Сердце громко билось от волнения. Белая стена вдалеке, там, где выход, приближалась слишком медленно. А рядом, как на грех, ни одного элеоу. В исторической части Замка их не использовали… А ей нужно спешить, делать все как можно быстрее. Потому что от этого зависят чужие жизни.

Разум снова и снова показывал несчастных, укрывшихся на долгие месяцы под землей и теперь выбирающихся наружу, чтобы встретить смерть. В этих картинках были семьи с детьми, отчаянные работники метро, поддерживающие друг друга, какие-то спецназовцы, защищающие двух маленьких мальчиков — она ясно видела их внутренним взором. Когда-то на Тайвани она была уверена, что пойдет в спортзал и встретит там Тарро. Так же и теперь, она была полностью уверена, что это люди. По-другому просто быть не может! Судьба не могла послать обманку, сколько уже можно!

И вдруг белая стена впереди стала черной. Резко, неожиданно, как когда-то на Тайвани, Карина увидела мысленным взором, угольно-черную стену в конце своего пути… Карина бегом мчалась по пустому коридору, а та приближалась к ней. И, пожалуй, на этот раз она знала, что это значит… Я ведь видела это, уже много раз, подумала она с усмешкой. И в этой жизни, и раньше.

«И ты уже делала, как сейчас», — сказала она себе, та ее отрешенная спокойная часть, что так хорошо умела наблюдать за происходящим. Ки’Айли — Карине, Ки’Айли — сама себе.