Хранитель
Шрифт:
Но не её внешность была самой запоминающейся в девушке. Взгляд. То, как она смотрела. В её глазах застыла необъяснимая печаль, тайное страдание, такое глубокое и сильное, что оно уже не могло находиться внутри, рвалось наружу. Так смотрят обреченные.
Когда Катарина об этом подумала, то невольно поёжилась.
– Госпожа Катарина, – снова отчего-то залепетала она, точно боялась быть услышанной, – здравствуйте. Вы не помните меня?
Катарина улыбнулась в надежде, что девушка немного успокоится и перестанет дрожать, как осиновый
– Конечно же, помню. Вы – Юлия, дочка месье Виталио Невитли. Мы с Вами познакомились в прошлом году на юбилее вашего отца.
Катарина действительно вспомнила эту девушку, хотя и заметила, какие с ней произошли перемены. В ней трудно было узнать того веселого кокетливого ребенка-барышню, что порхала от одного кавалера к другому. Она сильно изменилось, словно в её судьбе произошло нечто ужасающее.
О смерти Виталио Катарина не слышала, тогда что могло довести молодую красавицу до столь печального состояния?
– Совершенно верно, – её голос снова сорвался, и она подняла руку к горлу, после чего прокашлялась: – Простите.
– Вы больны?
– Нет… Да, то есть не знаю….
Юлия окончательно сбилась и ещё сильнее занервничала. Катарина невольно насторожилась. Почему та говорила и болезненно оглядывалась по сторонам?
– Вы побледнели, – медленно проговорила Катарина. – Вам лучше всего сейчас пойти и лечь в постель…
Ее бесцеремонно оборвали, что снова было несвойственно для молодой воспитанной леди.
– Нет! Выслушайте меня, умоляю… Прошу, уделите мне минутку вашего времени…
– Юлия, я вас не понимаю. И ваше поведение меня смущает.
– Простите… – снова залепетала она. – Простите… Я знаю, вы много читаете… Вернее, вы – знаток мертвых языков, и я… О, господи, что я несу!!!
Чем больше девушки проводили времени вместе, тем отчетливее у Катарины складывалось впечатление, что Юлия Невитли сознательно искала встречи с ней.
Интуиция?
Шестое чувство?
Кто же разберет.
После того, как Катарина эмигрировала в Киринж, убегая от новой ваславской власти, она практически оказалась без средств к существованию. Перебивалась кое-как, пока однажды один приятель, которому теперь она будет безмерно благодарна всю свою жизнь, не вручил ей адрес Птешского университета. На том же клочке бумаги значилась и фамилия – профессор Левтан.
Голод не тетка, да и за комнату платить надо было. Недолго думая, преодолевая стыд, Катарина отправилась в университет, попросила аудиенции у профессора Левтана.
Через два часа она вышла из университета с кипой рукописных копий на мертвых языках, а так же будучи трудоустроенной.
Но сейчас Катарина не понимала связи между её образованием и молодой нервной особой.
– Юлия.
Катарине захотелось прервать разговор. Она демонстративно посмотрела на высокий, но весьма узкий, балконный проем, красноречиво давая понять, что предпочитает остаться одна.
Жест остался
– Говорят, что вы – эксцентричная женщина… И увлекаетесь тем, что не положено молодым леди…
Вот тут Катарина рассердилась. Сложила руки в замок на животе и более пристально посмотрела на мисс Невитли.
Её увлечения и пристрастия – только её личное дело. И она никому – больше никому! – не позволит вмешиваться в свою жизнь и перекраивать её.
– О многих говорят разные глупости, – как можно холоднее заметила Катарина.
– Вы обиделись? – снова робко спросила Юлия. – Да, обиделись… Простите, я не хотела.
Девушка выглядела откровенно жалко, и Катарина воскликнула в сердцах:
– Ради Бога, перестаньте постоянно извиняться. Говорите уже, что вам от меня нужно?
Девушка повела худыми плечами и облизнула губы. Жест волнения.
– Ещё говорят… – продолжила она, – что ваш дед был известным знахарем… Колдуном.
Катарина едва сдержала гневный вздох.
Ну, вот и здесь. Снова.
Меньше всего в разговоре ей хотелось затрагивать своего деда. Девушка не верила слухам, окружавшим его при жизни, и хотела покончить с ними теперь.
– Юлия, – её голос прозвучал сухо и отчасти сердито. – Моего деда давно нет в живых. Его сожгли революционеры, как колдуна. Так что будет лучше, если мы…
В этот момент с противоположной стороны залы к балкону направилась сама хозяйка с незнакомым мужчиной. Заметила это и Юлия, оттого, наверное, судорожно зашептала:
– Я могу с вами поговорить? Могу?… Но не здесь. Потом… У вас… Могу?
На неё было больно смотреть, синие круги отчетливо проступили под глазами, и Катарина, сжалившись, кивнула.
– Когда?
– Я всю последующую неделю буду дома. Приходите, когда вам будет удобно. Мой адрес…
– Я знаю, где вы проживаете.
В этот момент хозяйка, сопровождаемая неким господином, подошли ко мне, и мисс Невитли, кивнув, отошла.
Глава 2
Весь следующий день Катарина думала о встрече с мисс Невитли и ждала, что она вот-вот постучит в дверь ее квартиры, но никто так и не нарушил тишину, становящуюся вполне привычной.
Как ни пыталась, сосредоточиться на работе так и не удалось. Мысли снова и снова возвращались к этой несчастной девушке. Теперь можно было сказать с уверенностью: Юлию Невитли что-то тревожило, не давало покоя, не позволяло веселиться и радостно щебетать, как её сверстницы. Видимо, именно желание рассказать о своей проблеме привело ее к Катарине. Хотя, непонятно, почему именно к ней. Они были едва знакомы. Катарина старше, а Юлия вполне годилась ей в дочери. Искала совета умудренной опытом женщины? Маловероятно. Здесь было что-то другое. Недаром она упомянула деда-колдуна. Хотя Катарина по-прежнему продолжала надеяться, что ее предок здесь не при чем.