Хранители оберегов
Шрифт:
– Привет! – осторожно сказала Бэлла.
– Здравствуй, – кивнула девочка, на секунду оторвавшись от дудочки.
Бэлла с любопытством разглядывала вещицу. Она вспомнила, что видела похожие на картинках в книжках, которые читала ей мама, когда она была совсем маленькой. На таких дудочках в форме различных зверей часто играли сказочные герои.
– Что это у тебя? – решилась она спросить.
– Это? – удивлённо посмотрела на свою дудочку незнакомка. – Свирелька, конечно.
– Сви-рель-ка, – протянула Бэлла. –
– Спасибо, – улыбнулась девочка, показывая со всех сторон точёную фигурку птички. – Тимка делал. Он лучше всех свирельки делает. К нему даже из города за песенками приезжают.
– А тебя как зовут?
– Малинка я.
– А я Бэлла.
– Значит, Бэллочка.
– Почему белочка? Я орехи не люблю. Только если кедровые, из шишек.
– Вот видишь, точно белочка, – засмеялась Малинка, вновь поднося к губам свирельку. – Извини, мне играть надо. Я обещала.
Малинка
Бэлла огляделась – на поляне было пусто. Она тихонько присела рядом с девочкой, но потом не удержалась:
– Кому обещала?
– Им, – показала Малинка куда-то вверх. Там, в ветвях высоченных крепких деревьев, суетливо сновали рябые птицы, укладывая на подвесной домик крышу из веток, глины и листьев.
– Чей это дом?
– Мой.
– Твой домик строят птицы?! – Бэлла уже устала удивляться, настолько невероятным казалось ей происходящее вокруг. В какой-то момент она, было, решила, что спит и украдкой себя ущипнула. Не помогло.
– Я обещала, что буду играть им, а они мне крепкую крышу устроят. Только такую, чтоб дождём не проливало. Добрая крыша в доме – главное. Так папа говорит.
– А что за птицы?
– Кукушки, конечно. Они не умеют петь, бедняжки.
– Это которые птенцов бросают? – неприязненно поморщилась Бэлла. Никто не любит кукушек. Даже прозвище обидное есть – кукушка.
– Тсс! – замахала на неё Малинка. – Что ты! Услышат, обидятся, – и зашептала: – Думаешь, хочется им кровинушку свою отдавать? Да только не спят у них птенчики, маются, потому что не могут им мамы-кукушечки колыбельную спеть.
– Не могут?
– Говорю ж тебе, петь они не умеют. Вот и приходится чужим родителям в гнёзда кукушат подкидывать. Понятно теперь? – с укоризной смотрела на Бэллу девочка. – Эх! Чему вас только в городе учат, если простых вещей не знаете? Правильно мама Лилечку с городскими гулять не пускает. Полезного не наберётся, а хорошее растеряется, – по-взрослому рассуждала Малинка.
– А ты значит не из города? – обиделась Бэлла.
– Да кабы я из города была, разве б так одевалась?
– Верно. Одежда у тебя…
– Удобная одёжа, – тряхнула белокурой головой Малинка. – Лучше нашего льна нету. Полезно, кожа с ветром дышит. А ты-то смотри, затянулась в эти…, как их… штаны узкие.
– Джинсы.
– Вас, городских, по одёжке ой как легко узнать, – рассмеялась девочка, а Бэлла насупилась ещё больше. – Да что ты, белочка! – всплеснула руками Малинка. – Сердишься? Прости! А хочешь, мы тебе самый красивый мешочек сошьём? Мама моя большая до этого мастерица.
– Мешочек?
– Ага, – девочка спрыгнула на траву, демонстрируя бесформенный наряд.
– Нет, наверное, не стоит, – расплылась в улыбке Бэллочка. – К тому же зима скоро. Холодно в мешочке будет.
– И вовсе не холодно. Его же мехом на холода набивают. Оттого и называется «мешочек», – Малинка потопала ногами. – Земля стынет, – она вдруг вынула из травы смешные мягкие ботиночки. – Солнце скоро зайдёт. Мне идти нужно.
– А домик как же?
– Завтра проверим. Ты приходи, белочка, – Малинка заговорщески подмигнула. – Белочки ведь любят жить в домиках на деревьях.
– Хорошо, постараюсь, – растерянно пробормотала Бэлла, до сих пор не уверенная, что всё это происходит на самом деле. А когда вновь посмотрела на девочку, та уже была на другом конце поляны. – Где ты живёшь? – прокричала она вслед новой знакомой.
– В Чирках, конечно.
Оберег
– Мам, а Чирки далеко? – спросила Бэлла следующим утром за завтраком.
– Чирки? Деревня? Километров сорок от города.
– Сорок километров? – задумалась девочка – Не сильно близко, да?
– Это как посмотреть? – вмешался в разговор папа. – По хорошей дороге на машине всего полчаса езды, а по сельской слякоти все три наберутся. Там проще на телеге с лошадью. Она живее пойдёт.
– Живее, потому что лошадь живая?
Папа рассмеялся:
– Твоя правда, дочка. Машина встанет мёртвым грузом, и пиши «пропало». А с животным и поговорить можно, и подбодрить ласковым словом. Живое-то оно всегда лучше, милая.
– Может она на лошади прискакала? – тихонько размышляла Бэлла.
– Кто на лошади? – встревожилась мама.
– Девочка одна. Я с ней вчера познакомилась. Сказала, что из деревни, из Чирков.
– Так она, наверное, гостит в городе. Дети на лошадях по городам не ездят, – серьёзно сказала мама.
– Наверное, – только и ответила Бэлла. Она уже готовилась рассказать родителям историю о Малинке, но передумала, опасаясь, что ей запретят общаться со странной девочкой, одетой в мешочек и играющей на свирельке кукушкам. А именно к ней Бэлла сейчас и собиралась.