Хранители равновесия
Шрифт:
– Не тревожьтесь, все заработано честным непосильным трудом, – спокойно заявил Пашка.
Отведав маминой домашней наливки из вишни, принялся уплетать пельмени с едкой горчицей. После чая завязался разговор – на многие вопросы пришлось отвечать уклончиво и даже кое-где приврать. В свою очередь, осведомился, как у них обстоят дела со строительством коттеджа. Чернота перед стажировкой оставлял родителям полтора миллиона рублей.
Отец с матерью отчего-то виновато потупились:
– Застопорилось на первом этаже, деньги кончились.
Игнатий Силантьевич сердито
– Видишь ли, сынок, твоя мама решила быстро разбогатеть, внесла в контору «Ищи-свищи» полмиллиона под сто пятьдесят процентов годовых. Своими руками отдала жуликам деньги.
Ольга Николаевна вспыхнула:
– Не в контору, а в фонд «Благоденствие».
– Дело не в названии, а в результате.
– Постойте, вы что, купились на финансовую пирамиду? Забыли, как лет двадцать – тридцать назад мошенники «обували» народ? Не расстраивайтесь, вперед вам наука.
– Теперь мы понимаем, Пашенька. – Ольга Николаевна горестно вздохнула.
– И много пострадавших в нашем городе?
– Тысячи две, не меньше. – Мама, желая прекратить крайне неприятный для нее разговор, стала собирать со стола пустые тарелки.
Игнатий Силантьевич пригласил сына в кабинет.
– Ты сильно изменился, сын. Скажи честно, убивал?
– Да, отец, но только плохих людей, ну и повоевать пришлось. Как догадался?
– Взгляд стал другой.
Игнатий Силантьевич достал из бара коньяк и разлил по рюмкам.
– За твое возвращение. Мог бы и письмецо черкнуть, мать извелась вся.
– К сожалению, из тех мест весточку подать невозможно.
«По большому счету балбес я, ой балбес. Что стоило перед стажировкой написать несколько писем родителям да оставить Архангелову. С оказией передавали бы мои послания. Не зря говорится: хорошая мысля приходит опосля».
– Папа, можно глянуть на договор с этим фондом?
– Не проблема, где-то в секретере лежит.
Через пять минут Пашка читал незамысловатый документ, слепленный до того искусно, что юридически придраться не к чему.
Жулики тоже чтили Уголовный кодекс и воспользовались пробелами в законодательстве. Деньги, переданные на добровольной основе фонду, шли якобы на приобретение квартир обездоленным малоимущим гражданам, а часть привлекалась на прибыльные финансовые проекты. Для затейников из финансовой пирамиды почти полная безнаказанность. Картину портили две вещи – финансовые проекты и проценты, обещанные пожертвователям. По сути, обыкновенное кидалово. В договоре адрес местного офиса, понятное дело съемного, и лишь одна ниточка – номер мобильного телефона. Судя по дате в договоре, родителей обманули четыре месяца назад, хорошо, рано спохватились. Пашке не жалко денег, ему жалко отца с матерью, попусту тратящих нервы на разное жулье.
– Найду и накажу, да так, чтобы другим неповадно стало.
Игнатий Силантьевич тяжело вздохнул:
– Самое смешное, через два месяца после внесения денег фонд испарился. Офис в городе закрыли, народ пошумел, даже списки какие-то составили, а толку.
– Ничего, папа, все образуется. Ладно, я к деду, буду завтра утром.
Дед Силантий обрадовался внуку, поблагодарил за ружье, сокрушался, что Пашка погостит столь малое время.
Утром Чернота, объявившись в городе, отправился первым делом к операторам мобильной связи. Через них узнал, что телефон принадлежит некоей Галине Розановой. В паспортном столе с помощью гипноза узнал адрес и через час беседовал с яркой брюнеткой.
Просканировав ее память, выяснил, кто играл первую скрипку в филиале фонда. К двенадцати часам дня Пашка потрошил наглого «делаша». Подозрения подтвердились – фонд находился в столице.
Делавар «местного розлива» знал лишь одного представителя головной фирмы – некоего Бориса Игоревича. Находясь с ним на прямой связи, отчитывался и получал указания. Покопавшись в памяти жулика, Пашка запомнил физиономию заместителя главного босса, а также номер мобильника. После чего нанес легкий ментальный удар и поставил установку – при виде денег будешь всегда испытывать расстройство желудка. Ментальное воздействие – страшная штука, похлеще гипноза. Приведя клиента в чувство, Пашка для проверки положил перед ним сотенную купюру. Тот побледнел, закатил глаза, и в воздухе удушающе запахло сортиром.
– Прощай, засранец. – и Чернота выскочил из квартиры афериста.
Наведавшись домой, никого не застал – родители на работе. Пришлось оставить записку: «Образовалось срочное дело, буду завтра».
Столица встретила бывшего стажера неприветливой хмурой погодой. Народ суетливо бежал по своим делам, не обращая внимания на грязную кашу снега под ногами.
К поискам Бориса Игоревича пришлось подключить ФАБ, органы не подвели, и через час Пашка скачивал информацию непосредственно с памяти клиента. Куда смылся его шеф, он не знал, но знал координаты старшего брата разыскиваемого. Тот имел вполне легальный бизнес, держал сеть магазинов «Троечка». Операция «Справедливость» переходила в завершающую стадию.
– Теперь относительно вас, неуважаемый Борис Игоревич. Ваша бесчестная жизнь закончилась, хватит дурить людей, начнете с белого листа. Продадите свою четырехкомнатную квартиру и две дачи, сами переедете в коммуналку. Оставшуюся жизнь проработаете дворником в ЖЭКе. На нечестно нажитые деньги, а также сбережения купите гостинцы. Их передадите бывшим детдомовцам.
Произнеся кодовую фразу, Пашка закрепил ментальное воздействие. Борис Игоревич, открыв глаза, тут же осведомился:
– Разрешите исполнять указания.
– Исполняйте, удачи вам, будущий директор метлы.
Ближнего родственника он отыскал легко, а уж узнать точное место пребывания главного жулика не составляло труда.
Хитрозадый аферюга свалил в Туманный Альбион, откуда, как известно, России не выдавали преступников.
Глава фонда «Благоденствие» Исаак Навроди с нахапанными миллионами осел в пригороде Лондона, в богатом особняке с многочисленной охраной. Считая себя в полной безопасности, любил сидеть вечерами у камина, заломив руки за голову, и мечтать, как он станет самым богатым человеком на планете. Но, как говорится в народной поговорке, «На хитрую попу есть болт с резьбой».