Хранители

Вызов к проректору Стас воспринял как еще одну неприятную и не очень нужную традицию. Сейчас ему будут долго объяснять, какие замечательные результаты на экзаменах он показал. А его дипломная работа “О развитии эмоционального содержания отношений в смешанных коллективах” это просто шаг вперед в изучении социальных проблем развития человечества. А потом сообщат, куда он отправится по распределению.

Но делать нечего, такой уж он невезучий. Бывший студент. А теперь кто-то. А кто?

Погода у Академии как всегда была самой спокойной.

Солнце нехотя пробивалось сквозь низкие белые облака. Ветерок обдувал лицо, не давая сосредоточиться на грустных мыслях. Нет, это было совершенно невозможно – хмуриться. Все-таки он совершил это, закончил Академию, и скоро ему будет доверено что-то особенное, необыкновенное. Послание, которое Родители прислали ему, отличалось необыкновенной теплотой и помпезностью. Да, ему будет доверено творчество, но где и когда?

Резная дверь в приемную, словно ворота в неизвестное, но он совершенно точно знал, что Мирослава там занимается все тем же: красит ноготочки и просматривает сообщения. Перед ней лежат необыкновенные папочки в старинных кожаных переплетах, которые она время от времени заносит проректору. Что в этих папочках, он скоро узнает.

Мира ангельски, но как всегда загадочно ему улыбнулась, вручила папочку и маленькую коробочку. А потом замахала рукой в сторону двери кабинета в такт разносящегося из плеера нового хита “Любовь не пропала”. Стас вздохнул и вошел.

Проректор со своей аккуратно подстриженной бородкой и длинными волосами напоминал не грозного распорядителя, а, скорее, неизвестного поэта серебряного века. А перед ним за длинным столом сидел Игорь. Они оставались друзьями столько лет, прошли и через веселое, и серьезное вместе, хотя в последний год их отношения претерпели некоторые изменения. Два лучших ученика на потоке, любимцы многих преподавателей ревностно следили за успехами друг друга. Но все-таки их столько всякого связывало, что Стас не мог не обрадоваться. Игорь сидел с серьезным видом и сжимал в руках точно такую же папочку.

Креатор почесал свою бороду и поморщился. Теперь его возраст стал заметнее, заметнее и морщины, и седина в бородке. Он указал Стасу на свободное место и вновь начал скрести подбородок.

Стас подумал, что прежняя окладистая борода придавала хозяину кабинета намного больше солидности, но каждому хочется изменить что-нибудь в своей жизни. Хотя бы иногда. И почему учитель должен был быть архаичным?

Наконец, проректор решил, что не только он, но и оба абсольвента 1 уже прониклись важностью момента и произнес:

– Честно говоря, я очень рад видеть здесь именно вас. Я почти уверен, что задание, выполнение которого я хочу вам доверить, не будет провалено.

Экраны на стене одновременно вспыхнули, и на них отразились различные пейзажи знакомых и незнакомых мест. Изображения менялись быстро, но, безусловно, все, что они видели, было по-настоящему прекрасно.

Проректор словно почувствовал их настроение и довольно улыбнулся.

– Да, прекрасное место. Прекрасное. Вот здесь вообще невероятно. Жаль, что у меня редко выпадает шанс побывать там. Но у вас как раз есть этот шанс.

Он еще несколько секунд помедлил, а потом продолжил.

– Удивительно, но вы показали абсолютно одинаковые результаты

по окончанию обучения. Я лично с таким встречаюсь впервые, а уж поверьте, я повидал многое и многих. Так что вас, молодые люди, ожидает увлекательное приключение.

Проректор вскинул голову, словно в жесте уважения к участникам этого приключения.

– Вы отправитесь туда, – он указал в сторону экранов, – и будете там работать. Я думаю, это будет полезно для всех, в том числе и для вас. Поработаете с людьми в коллективе, немного пообщаетесь, поймете, что это такое – руководить.

Креатор был известен своими необыкновенными поступками и теориями, и студенты привыкли ничему не удивляться. Вот и теперь молодые люди слушали совершенно спокойно, а проректор рассматривал их поверх сложенных домиком рук.

– Там вы будете совершать поступки, по которым Академия будет оценивать, кто из вас будет заслуживать победы. В какой-то момент мы сочтем, что кто-то из вас проиграл, и он немедленно вернется в Альма Матер. Второй тоже вернется сюда, но тогда, когда мы решим, что время для этого наступило. В качестве бонуса я оставляю каждому из вас по одному желанию. Естественно, исполнимому. Ничего нереального.

Стас невольно улыбнулся. Что же такого они могут пожелать, чтобы он счел их желание нереальным? Здесь, в “Академии продвижения гуманизма” для проректора, кажется, не было ничего невозможного. Да и за пределами учебного заведения, пожалуй, тоже.

– Желание можно, скажем, использовать, чтобы вернуться. И еще. Не хотелось бы, чтобы вы там хулиганили, ибо о приключениях вашей парочки все наслышаны. Понятно, вы не ангелы, и вообще, кто без греха? Но, на всякий случай, откройте свои коробочки.

Стас открыл коробку. На гранатовом бархате лежал перстень с синим камнем. Казалось, в этой синеве перемешались все оттенки голубого. А в глубине, в глубине можно было заметить плывущие облака. “ Как он это делает?”

Игорь держал в руках такой же перстень, только зеленого цвета.

– Если вы согласны принять участие в этом соревновании, то оденьте перстни.

Оба молодых человека поспешили надеть украшения, которые идеально подошли по размеру.

– Это дает вам один шанс. Только один. И вы должны понимать, что его можно использовать только в крайнем случае. Остальное получите обратно по возвращении. Более полная информация у вас в папках. С богом!

С минуты, когда Стас зашел в кафешку, все изменилось. Вся эта ежевечерняя обыденность исчезла, растворилась, словно в необыкновенной инверсии, обычные сухие невыразительные краски засверкали, и их блеск даже стал резать глаза.

Я даже поймала себя на том, что полезла в сумочку за очками. Хотя, зачем они мне сейчас? Ведь разве они могут помочь рассмотреть, рассмотреть что?

Ведь они же каждый день сидят вместе в одном офисе. Сидят – самое замечательное слово. Сидят рядом через две перегородки, которые делают их невидимыми друг для друга. Сидят, и больше ничего. Сидят и высиживают время до конца рабочего дня. С некоторого времени эти часы на работе сливаются в сплошную серую полосу, прерываемую телефонными звонками, на которые она иногда даже не знает, как ответить. Совсем потерялась. Хуже всего, когда звонит Стас, а я, услышав его голос, замираю как кролик перед удавом и пытаюсь выдавить хотя бы слово, но удается только громко и прерывисто дышать в трубку.