Хранительница границ
Шрифт:
Глава 10. Архитектура
– Нет. Вы ни в чем не виноваты. – Сглотнув почему-то ставшую вязкой слюну, проговорила я. – Взрослым тоже свойственно ошибаться. А вот то, кем вы станете в будущем зависит только от вас. Чем больше стараний приложите сейчас, тем ближе станет поставленная задача.
– Почему вы решили, что станете архитектором?
Спас меня Витька. Развитый не по годам (это после семи смертей то!), он всегда так делал, когда видел, что я не знаю ответ. И это в пять лет то! Что будет в двадцать страшно подумать. Он же любую ситуацию на годы вперед просчитать
– Понимаешь, есть в домах нечто удивительное, волшебное. – Начала я, мысленно возвращаясь в тот день, когда было принято судьбоносное решение.
Тогда мы с Лесей попали на экскурсию в музей. Девятый класс. Время, когда мальчики и девочки больше обращают внимания друг на друга, чем на окружающий их мир. Мне тогда до безумия нравился один парень из тех, которых любят называть «ботаниками». Умный до жути. Ну и услышала я накануне, что он партнера по докладу на экскурсию ищет. Поэтому-то и решила немного подготовиться, почитать умные книжки, посмотреть видео в инете, в общем сделала все, чтобы блеснуть умом. И вот стою я такая вся из себя, про историю музея рассказываю, как тут вижу, что мой кумир тянется руками к «сердцу» Леськи. Ох и скандал же тогда был. Думала убью гада. Хорошо, я отходчивая, обошлось. А вот здания и их истории увлекли настолько, что именно с ними решилась связать свою жизнь.
– Что же такого волшебного в обычных кирпичах? – Интерес в глазах детей подстегнул на откровенный рассказ. Было в зданиях еще нечто такое, что трудно было объяснить одним случаем в школе. Их я действительно любила.
– Обычный кирпич? – Усмехнулась я непослушными от волнения губами. Никогда еще не говорила этого вслух. – Дом состоит не только из него.
– Мы знаем там еще и цемент есть.
– Я не об этом.
– ???
– Каждый дом состоит из множества отпечатков человеческих судеб. Сначала его план составляют на бумаге. Что думает этот человек, что он любит? Мы этого не знаем, но дома знают, хоть и никогда никому не расскажут. Потом его стен касаются руки строителей. Приходя на работу эти люди приносят вместе с собой любовь, счастье, ненависть и злость. В итоге получается здание, напитанное всеми этими чувствами. И это только на этапе строительства.
– А, что потом?
Усевшись вокруг меня в кружок, дети зачарованно ловят каждое слово. Мои рассуждения о домах воспринимаются, как нечто новое, интересное, неизведанное. А это что значит? Это значит, что стоит довести свою речь до конца.
– Дальше дом заселяют и он окончательно преображается, превращаясь в место, куда мы всегда стремимся, где нас ждут.
– Не во всех местах всегда ждут. – Горько прозвучал чей-то голос. Кажется, к нам присоединился кто-то из старшеклассников.
– Не во всех. Так и дома все разные. Одними можно любоваться и через сотню лет, а другие не выдерживают даже полвека.
– Интересно вы рассказываете. – Ну блин точно старшеклассники. Причем кое-кто из тех, с кем лучше не иметь дело. – С ваших слов получается, что человек может всего добиться сам, даже дом разрушить или укрепить ему под силу.
– Правильно.
– Не перебивайте. – Махнул на меня рукой мальчишка. –
В этих словах было столько злости, что малыши тут же облепили меня со всех сторон. Им было страшно. Это меня взбесило. Никто не может пугать МОИХ детей!!!
– Я рассказывала малышам о том, что знаю сама! Их жизнь – это их выбор. Не получат необходимых знаний сейчас, потом может быть поздно. А вы, если хотите вечно ныть и требовать что-то от государства, пожалуйста, но малышей пугать не надо.
– Мы требуем то, что наше по праву!!!
Да-а. Тема – это больная. Зря я так. Ненужно было, но что сказано, то сказано. Не прибили б только ненароком. Кивнув малышам на телевизор, я аккуратно вытолкнула старшеклассников в коридор и прикрыла дверь.
– Зачем мелких пугаете? – Ткнув в грудь одного из парней, тихо спросила я. – Они то вам чем не угодили?
– Пусть знают к чему готовиться. Никому мы нафиг не нужны. – Горькая усмешка уничтожает всякое желание спорить. Повернувшись к двери, хотела было уже уйти, но тут прозвучал главный вопрос вечера:
– Все-таки, что вас привлекает в архитектуре? Только не надо сказок про то, что на ней есть отпечаток миллионов судеб.
– Дома не умеют разговаривать, а это значит они априори почти совершенны. – Улыбаюсь я смотря, как вытягиваются лица мальчишек.
Да-да. В архитектуре меня привлекает именно это. Ее строения всегда молчат, но при этом с их помощью можно выразить все, что угодно. Есть солнечные дома, ажурные или даже несколько агрессивные мосты, невероятные в своей задумке древние крепости, что призваны устрашать врагов, умиротворяющие храмы и вызывающие трепет соборы. Молчаливая и от этого еще более привлекательная архитектура способна сделать мир лучше. Как же это прекрасно чувствовать себя частью этой истории. Отвлекшись на нее и смотрящих мультик (страшное кино я им все-таки не дала) детей, совершенно забыла о Коле. Как оказалось, зря.
– Привет. – Стоящего рядом с выходом из детского дома парня, я заметила не сразу, да и когда увидела темп сбавлять не стала. Сегодня экзамен, нужно успеть.
– Здравствуй.
– Маш, ты что злишься? – Настолько искренне удивляется парень, что мне даже становится его немного жаль. Ну нельзя себя так любить, это обязательно плохо кончится.
– Нет, что ты??? Я просто опаздываю. – Скривившись от попытки парня схватить меня за руку, сталкиваюсь взглядом со старшеклассниками. Зараза! Этого еще только не хватало. Однако, мальчишки приятно удивляют.
– Мария Викторовна, вы не проводите нас до метро? А то нас одних не отпускают?
Я еще не успела ответить, а Колю уже технично отодвинули от меня. Даже появившийся в его руках букет (и где только прятал?) не спас ситуацию. Судя по всему «головорезы» детского дома взяли надо мной шефство. Причем разница в возрасте их нисколько не смущала, как и громкое скрежетание Колиных зубов.
Избежать откровенного разговора все-таки не получилось, детдомовцев просто-напросто не пустили в институт и Коля выловил меня на подходе к аудитории. Вот только его слова совершенно не вязались с потемневшими от злости глазами.