Хранительница небес
Шрифт:
– Пауль! – восклицаю я. – Что и требовалось доказать, ты прагматик до мозга костей! Тем не менее мы с Лео встретились где-то во Флоренции еще до университета. Мы натолкнулись друг на друга в толпе, и я пробудила в нем путешественника во времени. Неужели ты думаешь, что, если это случилось однажды, судьба не свела бы нас во второй раз? Даже если бы я изучала богословие в женском монастыре.
– Не думаю, что можно учиться в женских монастырях, – неловко возражает Пауль.
– Я пытаюсь сказать… – перебиваю я еще громче, – что поддержу любое твое решение, если оно сделает тебя счастливым. И я рада, что ты осознал, что физика – это твое. Даже если у тебя никогда не будет зарплаты с пятью нулями.
– Не
С тех пор как наших родителей не стало, он взял на себя роль главы семейства и иногда был мне больше отцом, нежели братом. Но он всегда безоговорочно поддерживал меня во всем. Наверное, будь у него возможность отправиться в прошлое две недели назад, он любой ценой вернул бы меня в настоящее. Я бесконечно благодарна за это, но иногда ему требовалось одобрение своей младшей сестренки. Независимо от того, насколько я разбита ситуацией с Лео, сейчас Пауль нуждался во мне куда больше. Он всегда останется для меня на первом месте.
– Так, – начинает Пауль. Мы продвигаемся еще на несколько сотен метров в одной из бесконечных мюнхенских пробок, когда он снова приходит в себя и собирается с мыслями. – Мы скоро прибудем в Орден. Расскажешь, что ты задумала?
– Я расскажу Рубинам о случившемся и потребую, чтобы они бросили все силы на спасение Лео.
Я полна яростной решимости получить ответы на все вопросы, касающиеся Лео и ситуации в целом, даже если перейду кому-то дорогу…
– Не переусердствуй! – предупреждает меня Пауль, догадываясь, кажется, какие мысли вертятся в моей голове. – Я знаю, насколько импульсивной ты можешь быть, но этим только лишишься покровительства Киппинга. И прежде чем начнешь возражать… Я был там, когда Лео рвался отправиться за тобой в прошлое, а Киппинг настаивал на том, чтобы немного подождать и прекратить очертя голову соваться во все порталы подряд. Лео пытался переубедить его всеми возможными способами, но тот оставался непреклонен. Тебе следует помнить об этом, когда начнешь настаивать на своем.
Я не уверена, раздражаться ли на эти поучения или быть благодарной за то, что он так умело тормозит мою взрывную натуру. Однако меня терзает мысль, что Пауль, вероятно, прав. Я могу вести себя довольно вспыльчиво и наверняка с порога бы набросилась на профессора Киппинга. Но, видимо, мне придется вести себя более осмотрительно и проявить изобретательность, если я хочу получить информацию от лидера Ордена Рубинов. Тяжело вздохнув, я подавляю нетерпение и разочарование, грозящие смешаться во мне во взрывной коктейль.
– Хорошо, я очень постараюсь не перегнуть палку, – клянусь я.
– Если кто-то и сможет из него что-то выбить, то это ты, – говорит Пауль и сворачивает на улицу Арканус. Зимой она выглядит еще более отталкивающе, чем обычно, поэтому мы добираемся до здания быстрым шагом.
В отличие от привычной медитативной тишины, царящей в штаб-квартире Ордена во время моих прошлых визитов, сегодня здесь довольно оживленно. В большом круглом фойе никого не видно, но все здание гудит, словно пчелиный улей. Из холла доносится бесчисленное множество возбужденных голосов, со всех сторон раздаются гулкие шаги. Рубины определенно в смятении. И только астрономические часы на стене напротив входа сохраняют привычный ритм, спокойно и размеренно отмеряя время.
– Подумать только! – Я слегка пихаю Пауля в бок, когда мы друг за другом поднимаемся по изогнутой лестнице. – Что за чертовщина здесь происходит? Удивительно, что они не вызвали меня сразу, как только ты им сообщил о моем возвращении.
Пауль бросает мне кривую ухмылку.
– О, они хотели. Но я дал им понять, что тебе нужно время на восстановление, прежде чем ты снова столкнешься с этим безумием. Да, Орден потерял одного из своих путешественников во времени, но ты лишилась своего партнера.
Он
Пауль объясняет мне, что ведет меня в планетарный зал, где обычно хранится Рубиновая Табула, и что он является центральным местом штаб-квартиры. Чем дольше мы идем по бесконечным коридорам, тем сильнее ускоряется мой пульс. Внутри здания отсутствуют окна, что усложняет ориентацию в пространстве и от чего у меня складывается ощущение, будто я все глубже и глубже проникаю в лабиринт, из которого никогда не выберусь. Я была здесь всего дважды. В кабинете профессора Киппинга на следующий день после того, как открылась моя природа путешественницы во времени. И в библиотеке, куда мы с Лео приземлились, вернувшись из Флоренции. Уже тогда я считала коридоры штаб-квартиры извилистыми и запутанными, но сегодня складывалось ощущение, что мы идем по ним несколько лет. Или мне так кажется потому, что я нервничаю? У меня ладошки потеют от одной только мысли о том, что сейчас придется заново все пересказывать Ордену и отвечать на их вопросы. И пусть я уже прошла через это с Лорой и Паулем, рассказывать о произошедшем здесь – совсем другое дело. Орден, безусловно, гораздо строже будет судить мое поведение в Риме. С другой стороны, я единственная оставшаяся у них путешественница во времени и, соответственно, являюсь ценным кадром. Не оторвут же они мне голову, в самом-то деле! О чем бы я ни поведала, им придется это принять, а это уже что-то, в конце концов.
Пауль замедляет шаг и бросает на меня изучающий взгляд. Видимо, мы на месте. От этого осознания у меня сердце пускается вскачь. Задержав дыхание, Пауль стучит в створчатую дверь из полированного черного дерева, и в следующее же мгновение створки двери распахиваются вовнутрь. Мы рука об руку переступаем порог, и… Вау!
Если честно, я даже не пыталась представить себе планетарный зал, сосредоточившись на людях, с которыми мне предстоит общаться. Но эта комната вытесняет все посторонние мысли о Рубинах и Ордене куда-то на периферию сознания, оставляя место благоговейному изумлению.
Ощущение такое, словно я стою на окраине ночного неба и достаточно всего одного шага, чтобы оказаться в невесомости. Отделанные деревянными панелями стены и потолки овального зала окрашены в полуночно-синий, а потолок усыпан бесчисленными золотыми звездами. Присмотревшись чуть внимательнее, я замечаю тонкие золотые нити, объединяющиеся в созвездия. Только это зрелище уже захватывает дух, но есть еще и планеты. Огромные стеклянные шары, что свисают с потолка на нейлоновых нитях, покачивающиеся и плывущие по залу словно в невесомости. Запрокинув голову, я замечаю узкие рельсы в потолочной обшивке, по которым небесные объекты вращаются вокруг своих орбит с помощью тайного механизма. Между восемью большими планетами плавают небольшая луна и сверкающие золотые звезды.
И, когда Пауль подталкивает меня вперед, положив руку мне на плечи, я отрываю взгляд от этой завораживающей планетарной модели. Я чувствую легкое головокружение, как будто слишком долго всматривалась в солнце – которое, кстати, здесь тоже присутствует в виде гигантского стеклянного шара, наполненного таинственным и мерцающим золотистым газом.
В центре зала, прямо под макетом солнца, на изящном золотом пьедестале стоит ларец из стекла. Мое сердце подпрыгивает от радости, когда я замечаю в нем Рубиновую Табулу, целую и невредимую, возлежащую на темно-синей бархатной подушке. Да, Пауль еще вчера подтвердил, что Табула вернулась. Но сейчас, наблюдая все своими глазами, я действительно в это верю.