Хранительница персиков
Шрифт:
– Только однажды, – уточнила Уилла.
– Поверить не могу, что это ты написала то письмо Робби Робертсу.
– Извини, – сказала Уилла и припарковала машину. – Мне правда жаль.
– Помню тот момент, когда увидела письмо. Ты так хорошо подделала мой почерк, что я в первую секунду поверила, что это я написала. Ты могла бы подделывать документы.
Уилла вышла из машины и сказала:
– Ага, папа бы мной гордился.
Пэкстон оглянулась, пытаясь понять, где находится.
– Где мы?
– У моего дома. Выходи.
– Ты разрешишь мне остаться у тебя?
– До отеля «Ритц» слишком долго ехать.
Пэкстон пошатывалась, поэтому Уилле пришлось взять ее под руку и повести к дому. Она открыла дверь и отвела Пэкстон на диван, затем из другой комнаты принесла подушку и одеяло. Пэкстон сняла туфли и положила подушку под голову.
– Отличный диван.
– Думаю назвать его «Мемориал Осгудов». Твой брат тоже на нем спал.
Уилла пошла на кухню, взяла полотенце, намочила его в холодной воде и принесла Пэкстон.
– Знаешь, а ты нравишься моему брату, – сказала Пэкстон, положив полотенце на воспаленные глаза. – Заставь его остаться.
Уилла расправила одеяло и накрыла им Пэкстон.
– Я не увлечена твоим братом.
– Это вопрос времени. Знаешь почему? Потому что это должно произойти. Это волшебство. Вы встречаетесь, влюбляетесь, целуетесь и никто из вас не противится этому. Вы женитесь, рожаете детей и живете долго и счастливо.
– «Никто не противится этому» – хорошее дополнение, – ответила Уилла.
– Все благодаря жизненному опыту. Я люблю Себастьяна Роджерса. А он меня не любит.
Уилла должна была удивиться, но она не удивилась. Она закрыла дверь и выключила свет. Комната утонула во мраке, но она не спешила уходить.
– Твоя жизнь не такая гламурная, какой я себе ее представляла, – сказала она в темноту.
– И что тебя заставило в этом усомниться? Пьяный побег из «Заправь меня»? Или мое признание в любви к мужчине, который, скорее всего, гей?
Несмотря на ее тон, у Уиллы появилось чувство, что все было намного серьезнее, чем Пэкстон показывала.
– Твой растрепанный пучок, – ответила Уилла. Пэкстон рассмеялась. Уилла поняла, что она привыкла к тому, что люди постоянно оценивают ее.
А потом произошло то, что, по мнению Уиллы, никогда не могло произойти.
Она пожалела Пэкстон Осгуд.
На сегодня достаточно откровений. Вымотанная, Уилла вышла из гостиной и пошла наверх в спальню.
– Спасибо, Уилла, – крикнула ей вслед Пэкстон.
– Пожалуйста, Пэкстон.
ГЛАВА 7
Теория относительности
Пэкстон с трудом открыла глаза: ее ресницы будто склеились.
Она приподнялась с кровати, и такое незначительное движение отдалось дикой болью в голове. Она застонала, но все-таки смогла выпрямиться.
Пэкстон осмотрелась. Она находилась в маленьком доме, обставленном устаревшей мебелью. Выделялся только диван – мягкий, серый диван, на котором она спала. Она повернула голову к окну и увидела сидящую на подоконнике черно-желтую птицу, смотрящую прямо на Пэкстон. Глаза птички словно загипнотизировали ее. Из-за резкого звука входящего вызова на телефоне она подпрыгнула – птичка упорхнула.
Пэкстон схватилась за голову. Боже, что это за звук?
Послышались шаги на лестнице и в комнату зашла Уилла Джексон в хлопковых мятых шортах и топике. Ее короткие волосы распушились, словно облачко вокруг ее лица. Пэкстон всегда считала, что Уилле всего-то нужны длинная белая ночная рубашка, большой бант в волосах и фарфоровая кукла, прижатая к груди, – и она в точности будет похожа на любого ребенка с тусклыми глазами на старинных фотографиях. Ей всегда было некомфортно в ее присутствии.
– Я думала, что отключила твой телефон вчера ночью, когда он звонил не переставая. По-моему, в него вселился дьявол, – сказала Уилла, ринувшись к телефону, который лежал на столике около Пэкстон.
– Алло, – ответила Уилла. – Я Уилла. А вы кто? – Уиила опустила руку, которой до этого прикрывала глаза от яркого света, льющегося из окна. – О, это тебя. – Она протянула телефон Пэкстон.
Пэкстон осторожно взяла его, стараясь не делать резких движений.
– Конечно, это меня. Это же мой телефон.
Уилла нахмурилась и вышла из комнаты. Она точно не жаворонок.
– Да? – сказала Пэкстон трубку.
– Я в домике у бассейна, тебя тут нет. Где ты? – Это был Колин.
Пэкстон обернулась.
– Не знаю. Думаю, что я у Уиллы Джексон.
– Так вот почему она ответила на звонок. Что ты там делаешь? – спросил Колин.
Все возвращалось на круги своя. Но она не хотела ничем делиться, даже с ним. Боже, если об этом кто-то узнает, какой же она дурой будет казаться в глазах окружающих…
– Ты там всю ночь провела?
– Думаю, да, – ответила она.
Колин сделал паузу, и она знала, о чем он сейчас думает.
– Ты пьяна? У тебя в гостиной пустая бутылка виски.
– Уже нет. И убирайся из моего дома.
Он засмеялся.
– Что случилось?
– Будто я вот так и скажу тебе, ага.
– Ты же знаешь, рано или поздно я все узнаю.
– Только через мой труп, – угрожающе сказала она.
– Ладно, хорошо. Слушай, я звоню тебе по поводу «Мадам Блу-Ридж». Приезжай в полицию. Тут хотят поговорить с тобой. Не со мной. Нам нужно решить все вопросы по поводу найденного скелета, чтобы успеть привезти дерево.