Хранительница
Шрифт:
– Игнат Петрович, мне сказали, что это левир. Верно?
Он мотнул головой.
– А это тогда кто? – указав на Хилого.
– Кабар. Тоже опасное животное, хочу тебе сказать. Где взяла?
– Это длинная история. Давай по порядку. Очнулась, значит, на поляне. Ничего понять не могу. Я же думала я дома. Жук поклонился, значит, ну думаю совсем крыша поехала.
Игнат смеялся, кивая головой:
– Это харид. Я тоже вначале так подумал. Всё, думаю, допился.
– Ага.
– Это лес последнего пути.
Я приподняла брови.
– Здесь же не так, как у нас дома. Мы, люди, считаем себя хозяевами земли. Нещадно вырубали леса и убивали ради забавы животных. Сколько живности извели, а? Целые виды уничтожили, так?
Я кивнула головой.
– А как спохватились, было уже поздно. Книгу Красную придумали, стали восстанавливать. Только некоторых и не восстановишь уже. Дети только на картинках и видали. А как восстанавливать-то? Леса вон веками стоят. Сажают и рубят, сажают и рубят – он сгоряча махнул рукой – Здесь в Ваарии, мы гости. Если живность охотишь, то только на еду. Раз возьмёшь больше, другой – накажут, ни одно животное не позволят взять. С уважением нужно к природе. Она появилась раньше нас.
– Кто не позволит?
– Хранительница. Кто же ещё?
– А это кто?
Он махнул рукой:
– Это отдельный разговор. За один вечер не наговоримся. И места, значит, тут разные есть. Лес Последнего пути исполняет функцию утилизатора, уборщика. Падаль там если или человек в лесу погибнет. А дикие животные все знают и умирать туда уходят.
Я внимательно слушала Игната Петровича.
– Есть лес, в котором можно брать дрова, деревья на строительство, ягоду собирать. Здесь и селения построены возле таких лесов. Опять же с разрешения духов леса.
– Духов? – я хлопала глазами, не веря в сказанное.
– Ага – кивнул он головой.
– Я пока разобрался, что к чему, сам чуть умом не тронулся.
– А есть Лес Хранительницы. Ваарцы туда не ходят и для чего он, мы не знаем. Были пару смельчаков, говорят, но они не вернулись. Туда даже звери не заходят.
К костру постепенно подтянулся местный народ, рассаживались, где есть места, прислушиваясь к разговору. Люсетта села рядом с Игнатом, он приобнял её за плечо, и та примостилась у него под мышкой.
Мясо снимали с вертелов, нарезали крупными кусками, разложили в деревянные подносы. На большую лепешку клали ароматный сочный кусок дымящегося мяса и раздавали.
Я с наслаждением погрузила зубы в сочное мясо и откусила вместе с хрустящей лепешкой. Жевала, закрыв глаза. Вкуснотища.
Животным бросили крупные мослы. Хилый оттянул крупную кость в сторонку, уселся поудобнее, открыл пасть и с хрустом откусил большой кусок. Я так и замерла с открытым ртом.
Игнат обернулся на меня:
– Этот как у тебя оказался?
– Сначала левир оказался. Сутки в одном месте ходила, как-будто кто кругами водил. Разревелась, слышу, кто-то подвывает мне. Попёрлась в лес, а там две туши огроменные. Одна уже сдохла, вторая еще живая оказалась. А под пузом у неё этот. Маленький, пищит, подвывает, лысый совсем. Я же ветеринар по профессии, не смогла пройти мимо. Как дура подошла к ней, говорю так и так мол, погибнет твой маленький без тебя, давай возьму и попробую спасти. Она меня лизнула и умерла.
– А откуда ты знала, что объяснить ей всё нужно? – Игнат прищурился.
– Ничего я не знала. Дома всегда же с животными разговаривала. Это некоторые люди считают, что животные глупые. Все они понимают и чувствуют.
–Ага. Стало быть, повезло тебе, что она тебе дитё своё отдала. Если бы не одобрила, он бы вырос и уничтожил тебя.
Я в испуге замерла.
– Как же так-то? Я его на себе столько несла, а он бы убил?
Игнат кивнул:
– Нет ни одного случая, чтоб левиры с людьми жили. Не слышал.
Окружающие покачали головами.
– Легенды гласят, что Хранительница создала левиров как домашнего питомца для своего рода. И как охрану. Потому они к ваарцам в руки не даются.
– А кабар как попал?
– Хилый? Это когда мы с Мелким остановились в селении переночевать. В угол его загнали раненого, убить хотели.
– Вот недоумки. Ну посмотрим, что будет – усмехнулся Игнат Петрович.
– Это тоже создание Хранительницы. Разведка, так сказать. Как гончие они рыскают по всей Ваарии и ничего нельзя от них утаить. Даже поручения её выполняют.
Игнат Петрович поднял руки вверх:
– Но это предания. Остальное нам неведомо. Да, братцы? – обернулся к Люсе и чмокнул в макушку. Люся кивнула и зевнула.
– А и правда, у меня уже тоже глаза слипаются.
Игнат хлопнул руками по коленям:
– Спать. Завтра новый день, вот тогда и поговорим.
Еле переставляя ноги, дошла до комнаты и открыла дверь. Какая-то мысль билась в голове, но от усталости ничего не могла сообразить. Дети спали. Животные прошли в комнату и расположились на полу. Я стянула платье и бухнулась в кровать. Кажется, едва голова коснулась постели, я уснула. И уже проваливаясь в сон, мне показалось, что кто-то засмеялся.
***
Просыпаться не хотелось. Постель мягкая, чистая и еле уловимо пахнет травами. Хорошо то как- никто не зырит, никого не убивают.
– Фу, что за запах? – поморщившись, открыла глаза и испугалась. Мелкий стоял с открытой пастью, вывалив язык, и смотрел на меня.
– Мелкий, ты зубы бы почистил, честное слово. Или не дыши на меня, задохнусь ведь – протянула руку и почесала за ушком.
Он довольно уркнул. И, кстати, как он достал до кровати? Я перегнулась и посмотрела на него.