Хрестоматия Тотального диктанта от Быкова до Яхиной
Шрифт:
Таким образом, Тотальный диктант становится бесценным инструментом для научных исследований, которые позволят узнать много нового и о нас, и о языке, и о языке в нас.
Не имей сто рублей, а имей сто друзей
Открытия ожидают и проверяющих диктант. Это в первую очередь профессиональные филологи – учителя школ, преподаватели вузов, а в больших городах, где диктант пишут сотни и тысячи человек, – их верные помощники: старшеклассники, студенты, магистранты, а также отличники Тотального диктанта прошлых лет. Перед началом проверки они получают подробные комментарии, которые внимательно изучают. Бывает, что, не видя той колоссальной работы, которая предшествует созданию комментариев, они недоумевают: почему столько вариантов пунктуации? Зачем разрешены орфографические
Но самостоятельно анализируя разрешенные варианты и правила, обсуждая эти проблемы с коллегами (а случается, что два филолога могут отстаивать как единственно верные разные варианты), в том числе на ежегодной научной конференции Тотального диктанта, сами филологи делают для себя открытия и включаются в научную работу по изучению орфографии и пунктуации.
Но это филологи. А какова же роль проверяющих-нелингвистов? Не слишком ли опрометчиво доверить им проверку диктантов? Вовсе нет. Потому что для больших городов предусмотрена специальная процедура проверки. После получения комментариев и анализа их в профессиональном кругу филологи разъясняют все тонкости проверки своим помощникам – молодежи. Первые два-три диктанта ребята проверяют «под диктовку», чтобы понять и запомнить все изгибы пунктуации и сюрпризы орфографии. Далее они начинают работать самостоятельно, но первые проверенные диктанты за ними перепроверяют профессиональные филологи. После дополнительных уточнений, разъяснений проверка идет уже быстро и качественно.
Конечно, эта работа требует от молодых людей усидчивости, внимательности, знаний. Но, что совершенно замечательно, ребята получают огромное удовлетворение от этого, казалось бы, рутинного труда.
Может быть, не стоит говорить за них? Давайте дадим им слово.
Было действительно интересно видеть такие разные работы, разные почерки, находить ошибки, которые бывают «свои» у каждого человека или, наоборот, те, которые были вызваны просто условиями или незнанием лексики. Каждый раз неожиданно и приятно натыкаться на пожелания и благодарности, оставленные автору текста, организаторам и нам, проверяющим. (Ксения Пименова, студентка Института стран Азии и Африки МГУ)
Это очень необычный способ узнать своих сограждан: вполне может быть, что я проверяла работы людей, с которыми я уже сталкивалась в метро или у которых спрашивала дорогу, а может, наоборот, рассказывала, как куда-то пройти. (Мария Кузина, студентка факультета фундаментальной и прикладной лингвистики РГГУ)
Текст Тотального диктанта разительно отличается от того, что многие привыкли видеть в школьных учебниках. Он показывает всю красоту и разнообразие русского языка. Наверное, самое интересное в проверке – это разбор неоднозначных случаев и рекомендации по их написанию. Каждый новый диктант – новое открытие: как на этот раз пишущий повернет предложение, какие знаки препинания услышит? И так радостно, когда все поставлено правильно. Ведь что бы ни говорили про современный уровень грамотности, есть люди, которые в совершенстве знают свой родной язык, и Тотальный диктант показывает это как нельзя лучше. Это мероприятие объединяет людей, любящих русский язык и умеющих слышать его музыку. Очень приятно и почетно быть его частью. (Мария Муханова, ученица гимназии № 1540 г. Москвы)
Проверка Тотального диктанта – огромный опыт для меня и своего рода маленькое путешествие по извилистым и потайным закоулкам города Русского языка. Мне необычайно нравилось смотреть на работы людей, пришедших проверить свою грамотность. Это помогло мне научиться искать и исправлять ошибки, видеть не один, а множество разных вариантов постановки знаков препинания и, в конце концов, прочувствовать красивую сложность нашего родного языка. (Ксения Тонконогова, ученица гимназии № 1540 г. Москвы)
То, что Тотальный диктант вызывает еще более бережное и уважительное отношение к языку не только у решивших проверить свои знания, но и у самих проверяющих – это неоспоримый факт. Более того, проверка диктантов оказалась увлекательным и захватывающим процессом: когда ты впервые оцениваешь объем предстоящей работы – округляются глаза, но, когда число проверенных тобою работ переваливает за пять десятков или сотню, появляется второе дыхание, и разгорается спортивный интерес! Особенно отрадно осознавать, что такое бесчисленное множество жителей нашей страны любят и ценят русский язык! (Ярослав Красников, студент филологического факультета РГГУ)
Приятно отметить то, в какой дружеской атмосфере проходила проверка диктантов – взаимопомощь и заинтересованность буквально витали в воздухе, а главное – ускоряли работу, и несмотря на то, что сроки поджимали, оценки выставлялись нами точно и уверенно. (Алина Уланова, студентка филологического факультета РГГУ)
…Уникальная возможность почувствовать себя сопричастным этому лингвистическому празднику – большая радость. Это – отличный практический способ воспитания настоящих филологов и лингвистов, внимательно и с любовью относящихся к слову. (Евгения Киреева, студентка филологического факультета РГГУ)
Тотальный диктант объединил преподавателей и учеников, они стали союзниками, коллегами, что, безусловно, помогло им лучше понять друг друга. Когда ребята с горящими глазами сдавали десяток за десятком проверенные диктанты и каждый раз говорили вдохновенно «Еще!», мы смотрели на них и радовались, что обрели новых добрых друзей, что у нас такая замечательная молодежь – способная, трудолюбивая, стремящаяся к знаниям. И таких друзей у нас теперь не сотня, а сотни и тысячи!
Борис Стругацкий
ТД-2010. В чем причина упадка русского языка и есть ли он вообще?
Никакого упадка нет, да и быть не может. Просто цензуру смягчили, а частию, слава богу, и вовсе упразднили, и то, что раньше мы слышали в пивных и подворотнях, сегодня услаждает наш слух, доносясь с эстрады и с телеэкранов. Мы склонны считать это наступлением бескультурья и упадком Языка, но ведь бескультурье, как и всякая разруха, не в книгах и не на театральных подмостках, оно в душах и в головах. А с последними, на мой взгляд, ничего существенного за последние годы не произошло. Разве что начальство наше, опять же слава богу, отвлеклось от идеологии и увлеклось более распиливанием бюджета. Вот языки и подраспустились, а Язык обогатился замечательными новшествами в широчайшем диапазоне – от «хеджирования портфеля ГКО с помощью фьючерсов» и до появления интернет-жаргона.
Разговоры об упадке вообще и Языка в частности – это, по сути, результат отсутствия ясных указаний сверху. Появятся соответствующие указания – и упадок прекратится как бы сам собой, тут же сменившись каким-нибудь «новым расцветом» и всеобщим суверенным «благорастворением воздyхов».
Литература благополучно процветает, оставшись наконец почти без цензуры и в сени либеральных законов, касающихся книгоиздания. Читатель избалoван до предела. Ежегодно появляется несколько десятков книг такого уровня значимости, что появись любая из них на прилавках лет 25 назад, она тут же стала бы сенсацией года, а сегодня вызывает лишь снисходительно-одобрительное ворчание критики. Разговоры о пресловутом «кризисе литературы» не затихают, общественность требует немедленного появления новых булгаковых, чеховых, толстых, как водится забывая при этом, что любой классик – это обязательно «продукт времени», как хорошее вино и вообще как всё хорошее. Не надо тянуть дерево за ветки вверх: оно от этого быстрее не вырастет. Впрочем, в разговорах о кризисе ничего плохого нет: пользы от них маловато, но и вреда ведь тоже не наблюдается.