Христианский архетип. Юнгианское исследование жизни Христа

Эдингер Эдвард

Позволив облаку Яхве на себя опуститься, Мария становится симво­лически идентичной священному ковчегу, который народ Израиля нес и пустыне, или же дворцу Соломона, в котором некогда пребывал Яхве. Гри­горий Томатургист имел видение Бога, говорящего архангелу Гавриилу:

«Приготовь для меня святилище; приготовь место для воплощения; при­готовь чистую комнату для рождения моего сына, свободную от плоти. Донеси это до рассудка моего [духовного или символического] ковчега»⁵.

Темный аспект «осененности» облаком Яхве в канонических текстах не находит своего развития. Тем не менее, Чарльз Гуинеберт пишет:

Древние иудеи и язычники соперничали между собой в пересказах, где подвергали

сомнению честь Девы Марии, которая фигурировала в их рассказах как женщина, имевшая любовника, а иногда - и как профес­сиональная проститутка... Даже сами самаритяне присоединились к ос­корбительному для Девы Марии хору. В одной своей книге... [Иисус опи­сан так], что в интерпретации Клермон-Жаннена, да еще в переводе на выразительный арабский язык, он называется «сыном куртизанки».

Ориген пишет об истории матери Иисуса, известной ему от Цельса, в которой утверждается, что «когда об ее беременности стало известно мужу, плотнику, он выгнал ее из дому к тому, с кем она согрешила, дабы она почувствовала себя виноватой из-за совершенной ею измены, и... она родила ребенка одному из солдат по имени Пантера».

Содержание этих легенд помогает нам посмотреть на событие Благо­вещения через призму человеческого переживания. Темная сторона Бла­говещения заключается в незаконной беременности: в те времена измена супругу могла караться смертью. На очень немногих из многочисленных иллюстраций Благовещения видно, что темный аспект события «осенен Всевышним». Были некоторые художники, которые совершенно непред­намеренно помещали эту картину рядом с другой, на которой изображали изгнание Адама и Евы из Эдема. Эти картины появились, потому что пол­ное подчинение Марии воле Господа резко отличалось от неподчинения Его воле Евы. На картине Благовещение Джиованни ди Паоло темнокрылое божество одновременно парит над двумя событиями: изгнани­ем из сада Эдема и Благовещением.

Апостол Павел устанавливает связь между Христом и Адамом, когда говорит: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15:22). Точно так же, вследствие резкого противопоставления, устанавливается связь между Марией и Евой. Вот что говорит Иустин:

Он (Христос), мужчина, который был порожден девственницей, чтобы то непослушание, которое появилось при встрече со змеем, могло прекратиться точно так же, как и началось. Ибо девственная и беззастенчивая Ева после встречи со змеем привнесла в мир непослушание и смерть. Но когда архангел Гавриил принес добрую весть, что на Деву Марию снизойдет Святой Дух и Всевышний осенит своим покровитель­ством, она обрела веру и благодать''.

В апокрифическом Протоевангелии от Джеймса, узнав о беремен­ности Марии, ее муж Иосиф восклицает:

Кто же совершил в моем доме такое, соблазнив ее (девственницу)? Неужели с нами повторяется история Адама и Евы? Ибо Адам отсутствовал во время своей молитвы, когда к Еве явился змей и соблазнил (Быт. 3:1) и лишил ее невинности, и точно то же самое случилось со мной¹⁰.

Григорий Томатургист считает, что роль змея перешла к архангелу Гав­риилу. «Архангел говорит с Девой, чтобы змей больше не смог повлиять на нее»".

Установление психологической связи между этими двумя образами происходит и вследствие контраста противоположностей, и из-за существу­ющего между ними сходства. Мария внемлет ангелу точно так, как Ева внемлет змею. Благовещение - это два параллельно происходящих собы­тия или два символических выражения одного и того же события, которые воспринимаются как противоположные, ибо возникают на разных стади­ях развития эго

Подчинение Марии зову Всевышнего можно услышать в ее ответе:

«Се, раба Господня, да будет мне по слову твоему». С точки зрения психо­логии это означает, что душа человека принимает оплодотворяющую ее встречу с нуминозным. В результате этой встречи эго вошло в подчиненное положение по отношению к Самости, которое ощущается как рабство.

Хью из Сан-Виктора интерпретирует послушание Марии Богу как вы­ражение любви:

Мотив соответствующего природе зачатия связан с любовью муж­чины к женщине и женщины к мужчине. А это значит, как только сердце Марии воспламенилось необычайной любовью к Святому Духу, любовь Святого Духа сотворила чудеса в отношении тела Девы".

Здесь любовь понималась как стремление к индивидуации, ограни­чивающей и эго, и Самость. Хью из Сан-Виктора продолжает:

О любовь, ты имеешь огромную власть; только ты можешь увлечь Бога с небес на землю. О как сильна твоя связь, которой может быть свя­зан только Бог... Ты опутываешь его своими связями, ты ранишь его сво­ими стрелами... ты ранишь его, неуязвимого, ты опутываешь его, недо­ступного, ты увлекаешь его, неподвижного, ты делаешь Вечное смерт­ным... О любовь, как велика твоя победа!¹³

Девственность Марии является важной частью этого символизма. Ка­жется, есть основания полагать, что между девственностью и способнос­тью к хранению трансперсональной энергии (священного огня) существу­ет архетипическая связь. В Древнем Риме девы-весталки в храмах были хранительницами священного огня. У инков в Перу священный огонь в храме Солнца зажигали девственницы. Дж. Фрезер пишет:

Перуанские инки праздновали фестиваль, который назывался райми... Он проводился в честь солнца в июньский день летнего солнцесто­яния. В течение трех дней перед фестивалем люди постились, мужчины не спали со своими женами, и в Куско, в Капитолии, не зажигали огня. Новый священный огонь получали прямо от солнца, фокусируя его лучи очень хорошо отполированными прозрачными выпуклыми пластинами (линзами. — В.М.) и направляя их на маленький пучок хлопковой пря­жи... Новый огонь частями переносили в замок солнца и в совет святых девственниц, где они его поддерживали в течение года, и если священ­ный огонь затухал, то племя навлекало на себя проклятие в виде мора.

Вот что говорит апостол Павел:

Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7:34).

Психологическая девственность означает установку, которая являет­ся чистой в смысле того, что она не замутнена личными потребностями и желаниями. Поэтому святые проститутки, которые позволяли себе это за­нятие на Ближнем Востоке, вне храмов богинь любви, могли бы, следова­тельно, рассматриваться как психологические девственницы". Эго дев­ственницы оказывается вполне достаточным для того, чтобы вступать в связь с трансперсональными энергиями, не идентифицируясь с ними. Любовь говорит: «Ибо сообщество мужчин делает девственниц женщина­ми, чтобы рождались дети. Но когда Бог устанавливает связь с душой, он просто считается с тем, что та, которая раньше была женщиной, вновь стала девственницей». В поэзии Джона Донна очень хорошо отражается па­радоксальная природа символического целомудрия. Быть девственницей — значит быть проституткой Господа Бога:

Бей меня в сердце, триединый Бог...

Возьми меня к себе, заточи меня в тюрьму, поскольку я,

Кроме как у тебя, возвеличившего меня, никогда не буду свободной,

Никогда не буду целомудренной, кроме как в твоих объятиях.

А вот что пишет на этот счет Ангелус Силезиус:

Если ты попала в сети соблазна, исходящего от Господа Святого Духа,

Значит, в тебе будет зачато Вечное Дитя.

Если все происходит так, как случилось с девственной и чистой Марией,

Значит, будь уверена в том, что это Бог оплодотворил твою душу