Христос
Шрифт:
Я не буду здесь касаться других таких же календарных совпадений, явно не случайного характера, так как и эти примеры достаточно доказывают, что хронология важнейших церковных событий первых веков христианства зиждется не на «утраченных исторических документах» и не на «передаваемых от поколения к поколению бережно хранившихся традициях», а установлена впоследствии путем астрологических соображений. Даже и начало нашей эры, вычисленное, как говорят, только в 525 году Дионисием Малым, явно установлено на основании того, что скрещение эклиптики и небесного экватора приходилось, по его еще не точным вычислениям, за 525 лет до него прямо под альфой созвездия Овна, символизирующего евангельского Христа, вследствие чего это летосчисление и привилось только в начале нового времени и названо христианским уже в это время, но на деле это просто «эра Овна», к которой совсем ошибочно отнесено рождение Иисуса.
Во всех этих случаях, как мы видели, верховным руководителем религиозной мысли был 6ог-Солнце, «всеподдерживающий творец неба и земли, всего видимого и невидимого», мимо которого проходили 12 его апостолов, созвездий Зодиака, одно из которых, находящееся ниже всех других, — Скорпион — и было объявлено потом его предателем.
В том же месте неба мы видим и символ его грядущего воскресенья — звездного Змиедержца, поднимающегося к Трону Бога (теперь созвездию Кассиопея) по дороге Звезд — Млечному Пути, попирая ногою символ своей Смерти — Скорпиона (рис. 36). К богу-Солнцу, как первоначальному руководителю религиозной эволюции, присоединился потом и другой руководитель — бог-Месяц, обходящий 12 раз в год те же 12 созвездий Зодиака и точно также поднимающийся выше всего в созвездии Рака, где находятся Ясли Христа, и опускающийся ниже всего в Скорпионе. Но это религиозное нововведение было оформлено окончательно, повидимому, только в IV веке нашей эры, после того как получили возможность заранее указывать (через 29 1/2 суток) новомесячия, определявшиеся вплоть до половины этого века, как показывают еврейские источники, [9] лишь путем простого наблюдения первого узкого серпа луны, появляющегося над огнем вечерней зари.
9. С.Бек и М.Бранн. Еврейская история в переработке С. М. Дубнова. Т. I. гл. XI.
Лишь в царствование императора Юлиана в Византии (361 — 363), по этим еврейским источникам, первосвященник Гилель II будто бы обнародовал (около 359 г., когда Юлиан был еще консулом) девятнадцатидетний цикл из 235 новолуний, после которого все новолуния повторяются снова в те же самые дни юлианского года в 365 1/4 дней, считавшегося тогда тропическим годом. [10] Это, — говорят нам, — и была основа календаря, который евреи употребляют и до сих пор. По греческим же источникам этот цикл (а следовательно, и тропический год в юлианском его размере 365 1/4 дней!) был опубликован еще афинянином Метоном в V веке до начала нашей эры, но это сообщение, как и другое о еще большей древности «Саросского цикла» затмений, требующее того же предварительного знания Юлианского календаря, [11] явная легенда. Даже по средневековым источникам, всегда склонным преувеличивать древность старых событий, за один век до начала нашей эры не было известно этого календаря. А по новейшим исследованиям Хаима Слонимского, первого астронома-гебраиста, современный еврейский календарь принадлежит Хассану ха-Даяну из Кордова, опубликовавшему его только в 953 году, а до того времени он не был известен. И с этим выводом Слонимского нельзя не согласиться.
10. От начала эры Диоклетиана (284 г.) до 359 года прошло 4 таких цикла.
11. В самом деле, вот как формулируется Саросский цикл: «Лунные затмения повторяются через каждые 18 лет и 101 /3 , дней, если в них 5 (юлианских) високосов, и через 18 лет и 111 /3 дней, если в них только четыре (юлианских) високоса. В этот период бывает в среднем 29 лунных затмений». Значит, знание юлианского счета является фундаментом этого цикла, а никак не его вершиной.
Вот почему, мне кажется, возможно сомневаться даже и в том, что Юлианский календарь установлен в I веке нашей эры, а не при только-что упомянутом цезаре Юлиане, когда жил Гилель II, а может-быть и сам Созиген, составивший, по преданию, этот календарь. Да и другие соображения указывают на то же. [12]
Однако, независимо от того, когда был составлен Юлианский календарь, при Юлии или при Юлиане, и даже независимо от того, когда возникла идея, что бог-Месяц есть сын бога-Солнца, «единственный рожденный от (этого) Отца прежде всех веков, истинный бог от истинного бога, рожденный, а не сотворенный и единосущный Отцу», но факт тот, что культ бога-Месяца действительно существовал в средние века нашей эры и что исключительные явления переменчивости его фаз, сгорание через каждые 29 1/2 суток в огне утренней зари и возрождение через три дня из пламени вечерней зари, противоположно тому, как бывает со всеми внешними планетами, обращали на себя особенное внимание в древности, и его фазам придавалось таинственное значение умиранья и возрождения. На это указывали уже некоторые новейшие исследователи астральных влияний на развитие христианских идей, каковы: Древс, Немоевский, Святский.
12. В том, что Юлианский календарь принят только при «покровителе наук» императоре Юлиане (когда была определена, конечно, по ряду наблюдений за выхождением Регула, а не Сириуса, из-за Солнца в Египте и по началам разлитий Нила, длина псевдотропического Юлианского года), можно убедиться и по обозначенным в Юлианском календаре числам месяцев для равноденствий и солнцестояний.
Все это развивалось, — говорят нам, — задолго до начала нашей эры, и мельчайшие детали жизни Иисуса были таким образом описаны до него. Евангельские рассказы, с этой точки зрения, — говорят нам опять, — ничего существенного не прибавляют к заранее сложившемуся мифу о «спасителе мира» и притом так полны чудесного и совершенно невероятного, что принимать их всерьез за исторические документы так же трудно, как принять за описания исторической действительности арабские сказки из «Тысячи и одной ночи». А серьезных документов о его жизни в Палестине, или где бы то ни было, нигде нет, и в нехристианских источниках, относимых историками к первому или второму веку нашей эры, о нем ничего не говорится: все цитировавшиеся теологами места из Плиния, Светония, Тацита или слишком неопределенны, или апокрифичны. Исторического «Христа», таким образом, — говорят нам, — не существовало ни в первом, ни во втором, ни в третьем веке нашей эры: он миф и больше ничего. И с этим нельзя не согласиться, пока дело идет лишь о первых трех веках. Но не было ли чего-нибудь реального позднее?
Весенние равноденствия по Юлианскому календарю.
Они показаны с самого начала на 20-е числа месяцев марта, июня, сентября и декабря. Из приложенной же таблицы мы видим, что на эти числа как равноденствия, так и солнцестояния приходились по Юлианскому календарю только в IV веке нашей эры (табл. II), а в первом веке до нее они приходились не на 20-е, а на 23-и числа своих месяцев. Определение же равноденствий и солнцестояний является не последствием, а основой всякого солнечного календаря.
Если бы Юлианский календарь был установлен в первом веке до нашей эры (когда, как покажем далее, не было никакого Юлия Цезаря), то равноденствия и солнцестояния в нем так бы и зафиксировались на 23-и числа всех его месяцев. Ведь и самые длины месяцев, в 30 и 31 день с февралем в 28 — 29, приспособлены явно к заранее намеченному 20-му числу для всех этих четырех точек. Для последующего же приспособления к ним «Юлианского календаря, составленного в I веке» пришлось бы ждать такого же папы Григория, как и для преобразования этого календаря в новый стиль, и такая счетная катастрофа, конечно, осталась бы отмеченной в истории астрономии. Кроме того, Юлиан Цезарь был несомненно самым образованным и романтическим из всех римско-византийских императоров. Точно также и литературные произведения, в роде «De bello Gallico», приписываемые Юлию Цезарю, скорее всего прпнадлежат не ему, а Юлиану, походы которого в Галлию хорошо известны. Этот предмет настолько важен, что ему я посвящаю в следующих томах этого исследования целую главу, да и об Юлии Цезаре будет здесь дано особое исследование, которое приведет нас к поразительному открытию, что он списан с Констанция Хлора, умершего в 306 году. Даже и с этой точки зрения Юлианский календарь принадлежит 1-му году «Эры Диоклетиана», начинающейся у коптов в Египте с 284 года нашей эры, а у абиссинцев с 276 года.
Глава III.
Мы видели здесь выводы новой религиозно-исторической школы, отрицающей самое историческое существование на земле реального прообраза легендарного Иисуса, и игнорировать их, я повторяю, невозможно, как и всякую другую искреннюю и серьезную критику имеющихся у нас документов по древней истории, критику вполне научную и явно одухотворенную стремлением узнать истину и только одну истину. Можно лишь попытаться посмотреть, не существует ли какого-либо другого выхода из сложившегося положения, и не окажется ли каких-либо исторических фактов в дошедших до нас «сказаниях о Христе», если мы перенесем их в другую эпоху, и если все дошедшие до нас сказания о нем, за которыми нельзя признать исторического значения, мы переведем в область психологической характеристики того поколения или той стадии развития человеческой души?
В неправдоподобных евангельских рассказах о чудесах, сотворенных Иисусом, конечно, нельзя искать исторических фактов, а только собрание слухов, ходивших в то время о нем, как о враче и как о человеке, впервые применившем таинственную силу воздействия одной человеческой души на другую к исцелению нервных больных. Они характеризуют больше самих рассказчиков, дают яркую картину тогдашнего мировоззрения. Евангелия — это не история, а первый зачаток последующего сентиментального романа на исторической основе с примесью чудесного.
Значительную часть чудес можно объяснить не силою внушения Иисуса на обычных людей, а натур — символическим настроением древних умов, этим первым проблеском нарождающегося религиозного чувства, благодаря которому житвотворящее Солнце постепенно превратилось в их воображении в бога-отца, «всеподдерживающего творца неба и земли», тихий месяц, освещающий среди бесчисленных ярких звезд наши ночи и получающий свой свет от Солнца, — в «бога-сына, единственно рожденного богом-Солнцем прежде всех век», а свет и воздух, которые древние ученые еще не разделяли друг от друга, — в «святого духа (т.е. в свет-воздух), Властелина животворящего, от отца-Солнца исходящего, которого должно обожать и прославлять вместе с богом-Солнцем и его сыном богом-Месяцем» (см. символ православной веры).