Хризантема с шипами

Росси Делия

Граф небрежно указал на белое платье.

– Может, вы уже прекратите нелепый фарс, и выпустите меня? Я могу поклясться, что никому не скажу об увиденном.

– Одевайтесь, – не услышал меня граф и в одно мгновение оказался рядом. – У меня нет времени на женские капризы.

Святые небеса! Я так старалась начать новую жизнь, даже собственное дело почти открыла, а теперь какой-то мужчина будет говорить мне, что делать? Мне не нужен этот брак. Мне вообще не нужны никакие отношения. Хватит и тех, что были. Оказаться женой убийцы,

делить с ним постель…

– Вы не имеете права меня удерживать, – вскинув голову, твердо сказала Уинтширу.

Пользоваться магией не рискнула – какой смысл сражаться с графом его же оружием? Мой дар слишком мал, чтобы причинить вред потомку старой аристократии, да и выдавать себя не хотелось. Кто знает, как повернется жизнь? Лучше иметь пару припрятанных тузов в рукаве. На всякий случай.

– Я не выйду за вас замуж.

Я сказала это, глядя в вызывающе холодные глаза.

– Понятно, – после короткой паузы произнес граф и равнодушно добавил: – Значит, обойдемся без свадебного платья. Пресветлый! – позвал Уинтшир. – Зайдите.

Дверь неслышно отворилась, и в комнату вошел служитель Леи. Невысокий, сухонький, с редкими пегими волосами, постриженными традиционным полукругом. Богато украшенное облачение плохо сидело на его худой фигуре, как будто было сшито на другого, более полного человека.

– Начинайте, – без предисловий заявил граф, а я попыталась возразить, но поняла, что не могу сказать ни слова. И сдвинуться с места тоже не могу.

Пресветлый открыл машдор, в котором содержались все последования церковных обрядов, и сходу зачастил:

– Мы собрались здесь, чтобы сочетать узами брака этого мужчину и эту женщину…

– Покороче, – прервал его Уинтшир, не обращая внимания на мой ненавидящий взгляд. – Переходите к самому главному.

Служитель запнулся, опустил глаза и быстрым речитативом продолжил:

– Согласен ли ты, Редклиф Бенси, взять в жены Александру Эйден, любить и уважать ее и заботиться о ней до конца своих дней, пока смерть не разлучит вас?

– Да, – твердо ответил граф.

– А ты, Александра Эйден, согласна ли взять в мужья Редклифа Бенси, любить и уважать его, заботиться о нем, пока смерть не разлучит вас?

Пресветлый посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло опасение.

– Говорите, госпожа Эйден, – разрешил граф, и я громко выпалила:

– Нет.

– Нет? – растерянно переспросил служитель.

– Не обращайте внимания, невеста слишком переволновалась, – в голосе графа зазвучал металл, моя рука оказалась в тисках ледяной ладони, а я снова лишилась голоса. – Заканчивайте обряд, пресветлый.

– Но…

– Я сказал, заканчивайте, – с напором произнес Уинтшир.

– Обменяйтесь кольцами, – неуверенно произнес пресветлый.

Граф достал из кармана два старинных серебряных кольца и надел одно из них мне на палец. А второе вскоре оказалось на его руке.

– Объявляю вас мужем и женой, – торопливо договорил священник и с громким стуком захлопнул машдор. – Можете обменяться поцелуем.

– Это лишнее, – усмехнулся граф и, не обращая внимания на мое безмолвное возмущение, подхватил пресветлого под локоть и повел прочь.

Дверь тихо щелкнула, и я осталась одна. К глазам подступили слезы. Проклятый граф! Проклятые правила. Проклятый мир, где женщина – всего лишь вещь, не имеющая права голоса. Мир, в котором все решают мужчины. Альберт захотел – и выкинул меня из своей жизни. Уинтшир решил себя обезопасить – и устроил этот нелепый брак. И как бы я не доказывала, что таинство недействительно, запись в церковной книге будет утверждать обратное. По всем законам Эрилии я теперь жена графа.

Святые небеса! Я прислонилась лбом к холодной стене и закрыла глаза, пытаясь успокоиться и обдумать, что делать. Но в душе бурлила ярость, и мне никак не удавалось взять себя в руки.

Время шло, мысли, одна другой горше, терзали ум, но в какой-то момент я почувствовала, что тишина комнаты изменилась. Она стала другой – живой, настороженной, словно кто-то разглядывал меня из темных углов.

– Кто здесь?

Голос звучал хрипло, но я хотя бы снова могла говорить.

В ответ не донеслось ни звука.

Я прошла к двери и коснулась ручки. Как ни странно, та легко повернулась, открывая выход в коридор. Это что же, граф не озаботился меня запереть? А впрочем, зачем? Главное, что я не смогу на него донести, а все остальное, похоже, для его сиятельства не имеет значения. И никакая жена ему не нужна, это тоже очевидно.

Я миновала коридор, вышла к широкой, устланной красивым ковром лестнице, и осторожно спустилась вниз, в холл. А там, никого не встретив, дошла до двери, распахнула ее и оказалась в теплой темноте ночи.

Луна ярко освещала окрестности, газовые фонари тускло горели вдоль кованой ограды, а за ней сиял огнями ночной город. Я оглянулась на темный замок, быстро сбежала по ступеням и припустила к приоткрытым воротам.

Редклиф Бенси

– Оуэн!

Редклиф смотрел на светящийся в темноте камень голософона и испытывал странное чувство. Казалось бы, он сделал то, что должен был сделать – уничтожил гверха и устранил опасность. Так почему же тревога, засевшая в груди, никуда не уходит?

– Милорд?

Голос стряпчего звучал настороженно. Чего не отнять у старика, так это его умения распознавать настроение хозяина.

– Узнай мне все про Александру Эйден.

– Но я ведь вам уже докладывал, милорд. Ей двадцать пять, не замужем, приехала из Уинтона.

– Чушь. Меня не интересуют эти басни. Я хочу, чтобы ты раскопал мне про нее все. Все, слышишь? Где родилась, кто ее родители, кто ее муж, где жила до переезда в Кранчестер. Ты меня понял, Оуэн?

– Да, милорд, – осторожно ответил старик.