Хроника Акаши
Шрифт:
Я медленно шагала вдоль пустого коридора к входной двери школы, пытаясь думать о чём-то другом. Какое мне до него дело, может быть, он всего лишь заново писал экзамен.
К сожалению, мысли о нём не отпускали меня. Я ещё никогда не замечала его в школе. Хотя я и бросила на него всего лишь короткий взгляд сзади, когда он совершенно неожиданно встал в первом ряду, но его высокая и крепкая фигура, упругая походка и чёрные волосы, которые доставали до шеи и завивались на его загорелой коже, пробудили во мне на долю секунды неудержимый интерес. Я прогнала эту мысль и вышла под яркий солнечный свет.
Учёба в университете начнётся только в октябре, поэтому передо мной лежали бесконечно длинные каникулы. Заключительные экзамены прошли хорошо, и таким образом я была свободна. Я наслаждалась этим чувством, шагая по школьному двору, и рассеянно пнула камень. В тени платан я решила дожидаться Лиану. Она знала в городе всё и каждого. Может быть, знает также, кто этот незнакомец. Из моих мыслей меня внезапно вырвал завывающий мотор, заглушивший тихое щебетание птиц. Краем глаза я ещё заметила водителя маленькой, чёрной, спортивной машины, с визжащими шинами покидающего школьную парковку.
Это был он, темноволосый парень. Меня охватило электризующее беспокойство. В этот раз я тоже не смогла разглядеть его лица, хотя, сузив глаза, смотрела ему вслед. Между моих сжатых губ вырвалось ругательство, когда я внезапно оказалась в облаке пыли, которое подняла машина.
– Что случилось, плохо написала математику?
Меня отвлек голос Лианы.
– Нет, с математикой все хорошо. Я имею в виду того высокомерного парня, который писал с нами экзамен, - выругалась я, стряхивая с одежды пыль.
– Имеешь в виду очень привлекательного Адама?
– вздохнув, ответила Лиана и заинтриговано посмотрела на меня.
– Адама?
Я помедлила. У парня, которого я только что видела, не было ничего общего с тем худым Адамом, которого я помнила. Если только он во время пребывания за границей полностью не преобразился.
– Почему он писал с нами заключительный экзамен? Я думала, он получил аттестат в Америке, - спросила я Лиану, пока мы шли к выходу со школьного двора.
– Так и есть, но профессор Эспендорм потребовала, чтобы он сдал и местные экзамены, чтобы в Тенненбоде все студенты были на одном уровне.
Я удивленно посмотрела на Лиану.
– Откуда ты всегда все знаешь? Просто удивительно.
Она гордо улыбнулась.
– Спасибо, ведь моя бабушка сидит у источника всей информации, это выгодно, когда у тебя единственный продуктовый магазин в городе. Собственно говоря, об этом похвалилась ей вчера госпожа Торрел. Может тебе будет интересно узнать также о том, что остальные экзамены Адам написал вчера в офисе директора, все один за другим, потому что семья приехала только два дня назад. Кажется, он довольно умный паренёк. Ой!
– Углубившись в наш разговор, Лиана споткнулась о бордюр. Из опыта, я поймала её, потому что на этом бордюре она спотыкалась по меньшей мере один раз в неделю.
– Спасибо!
– сказала она.
– Не за что. Кстати, может быть он и умный, но всё-таки хам, - твёрдо констатировала я и стряхнула ещё одно облако пыли с моих штанов.
– Но ты должна признать, что в этой шикарной машинке он действительно выглядит невероятно хорошо.
Во взгляде Лианы появилось что-то мечтательное.
– Его братья далеко не так привлекательны, как он.
Я покачала головой об увлечении Лианы и попыталась изменить тему разговора, потому что не хотела признаваться ни себе, ни ей, что я по крайней мере на долю секунды подумала тоже самое.
– Давай пойдём домой!
– предложила я.
– Конечно, и кстати, у меня для тебя есть кое-что новенькое, так сказать в качестве награды за экзамен.
– Она усмехнулась, и начала основательно перекапывать свою коричневую сумку через плечо. В конце концов, она отыскала MP3-плеер, который улыбаясь, протянула мне.
– Супер, большое спасибо.
– Я приняла небольшое устройство. Лиана была дилером для моего особенного наркотика. Не знаю, какой пустой была бы моя жизнь без музыки, потому что музыка опьяняла меня, утешала или опустошала голову, и она давала мне абсолютный кайф. У каждого настроения есть мелодия, а у моего мозга особенные отношения с каждой из них. Я знала, это не так уж и необычно, но моя любовь к музыке была намного глубже, чем увлечение моих одноклассников.
Я так сильно отдавалась ей, что моё тело отключалось. Раз и всё. Я ничего не могла сделать, это было просто сильнее меня. Я регулярно погружалась в какие-то песни, эмоции булькали в голове большими, красочными пузырями, поднимались, падали, покалывали и причиняли боль, в зависимости от того, какие чувства транспортировали ноты.
Так как моё тело фактически засыпало, мне пришлось ограничить это особенное удовольствие и наслаждаться им в одиночестве моей комнаты. Момент, когда я обнаружила этот особенный дар на уроке музыки, был одним из самых неприятных в моей жизни. Мне было пятнадцать, и мы слушали Лунную сонату Бетховена. Эта игра была как раз на моей волне.
Я погрузилась в музыку, как в воду и внезапно увидела перед собой образы, которые своей силой прямо-таки сразили меня наповал. Там был молочный свет луны, в безоблачную ночь он падал через окно. Я увидела также мужчину, потерявшего свою большую любовь, но что было намного сильнее и что в конце концов подкосило меня, так это то, что я могла чувствовать эту боль. Было совершенно неловко, когда моя голова опустилась на стол, и я медленно съехала со стула. Только когда моя учительница музыки выключила CD-плейер, собираясь провести на мне меры оказания первой помощи, я снова проснулась. Я ещё сообразила и притворилась, что у меня случился обморок, это было для всех логичным объяснением.
Сначала я никому об этом не рассказывала, даже моей бабушке. Наверное, я больна, думала я. Я читала об аутистах, которые могут чувствовать цвета, и должно быть у меня точно такое же нарушение. С того случая я всегда носила с собой упаковку беруш, чтобы снова не съехать под стол. Мои одноклассники в течение многих лет насмехались над моей историей с обмороком, пока наконец забыли о ней. Понадобилось довольно много времени, пока я нашла в себе смелости посвятить Лиану в мою тайну. Вопреки моему опасению, что она посчитает меня выродком, она восторгалась моим умением и снова и снова приносила мне новые музыкальные произведения.