Хроника Аравии
Шрифт:
По улицам древнего города уже заспешили ранние разносчики. Их быстрые шаги стали постепенно пробуждать окраины столицы великого царства, и вместе с ними стал проявлять активность кот Кеш.
Вначале он лишь раздраженно постукивал по столу своим кривым хвостом, озабоченно поглядывая на погруженного в себя хозяина. Затем стал подавать голос, который был на редкость противным. Неизвестно каким образом, но кот жреца точно определял время, прошедшее с момента начала медитации и подобно живому будильнику, подавал ему звуковые сигналы.
С каждым разом его рулады становились все громче и пронзительнее,
В тиши комнаты раздался глубокий протяжный вздох. Горевшее ровно пламя светильника резко колыхнулось в сторону, затрепетало, и Нефтех очнулся от своих раздумий. В голове у жреца противно звенело от длительного переутомления, смертельно хотелось спать, но он был очень доволен. Теперь он точно знал, кого из ближайшего окружения Александра можно было подогнать под ту злокозненную триаду, что предсказал индийский оракул.
Её в своих поисках, Нефтех усмотрел в наместнике Македонии, старом воителе Антипатре и его сыновьях. Недавно прибывший в Вавилон рыжий Кассандр, был известен как поборник старых македонских порядков и противник различных царских нововведений. Виночерпий же Иолай, был идеальным исполнителем отравления владыки Азии.
Размышляя над сделанным открытием, жрец собрал свои атрибуты, умыл лицо холодной водой и стал разминать затекшее тело специальной гимнастикой. После этого он позволил себе краткий часовой отдых, чтобы затем отправиться к своим тайным союзникам с необычной вестью. Колесо Фортуны повернулось в нужную для Нефтеха и его друзей сторону, давая шанс серьезно изменить свою жизнь.
Через три дня Александр появился на военном совете в приподнятом настроении. Отказавшись по совету Нефтеха от приема вина, сведя к минимуму занятие государственными делами и принимая целебные настои, Александр быстро одержал вверх над своим коварным недугом. Ночные кошмары прекратились и уже ничто, не мешало великому полководцу приступить к реализации своих военных планов.
Главная цель затеваемого Александром похода, заключалась в установлении полного контроля над морскими торговыми путями между восточной Аравией и южной частью Индийского полуострова. Захватывая аравийские порты, македонский царь приобретал рычаг влияния на пока ещё непокоренные им индийские княжества центрального и южного Индостана, чей главный источник процветания была торговля.
Замышляя этот поход, Александр решил повторить удачный опыт индийской кампании, совместных действий кораблей и сухопутных сил. Но если в войне с Аграмесом, главную роль играла армия, то теперь пальма первенства была отдана флоту под командованием Неарха.
Его корабли, что стояли у стен Вавилона и в устье Евфрата, должны были принять часть пехоты новой армии. В ее состав входили персы, мидийцы и малоазиатские греки привычные к жаркому климату знойной Аравии. Македонцам была отведена роль цементирующего звена, призванного обучить новобранцев македонской тактике.
Вслед за флотом в покорении Аравии по индийскому сценарию должны были принять участие соединения пехоты и кавалерии, однако царские сны внесли в них существенные изменения. После всестороннего размышления, царь решил ограничить поддержку флота легкой скифской кавалерией Скилура. Дети степей и пустынь должны были следовать вдоль побережья моря, уничтожая всех и все на своем пути.
Первыми на военном совете выступили мореходы, ранее отправленные Александром на разведку восточных аравийских морей. Кормчий Агесилай, подробно рассказал об исследовании им острова Икара расположенного невдалеке от устья Евфрата. По словам моряка, он являлся удобным местом не только как место стоянки кораблей во время похода на Аравию, но также для создания на нем крупного морского порта, учитывая мелководность русла Евфрата.
Властитель Азии очень обрадовался сообщению Агесилая, поскольку видел в торговле идеальный инструмент, который смог бы лучше железа объединить земли его державы в единое целое. Не откладывая дело в дальний ящик, Александр отдал приказ отправить на остров Икара корабли с рабами и мастерами, для строительства, предлагаемого кормчим порта.
В знак своего расположения к докладу морехода, Александр подарил ему драгоценный перстень со своей руки, чем вызвал одобрительный гуд среди собравшихся.
Вслед за Агесилаем в разговор вступил Архий. Милетиец поведал что, двигаясь вдоль побережья Аравии, он открыл в море чудный остров Тил, который моряк называл земным раем. Тил, по словам Архия, имел несколько удобных мест для корабельных стоянок, обладал хорошими родниками и прекрасным мягким климатом.
В дополнении к этим благам природы жители острова добывали в прибрежных водах большое количество прекрасного жемчуга, который по своим качествам мало, чем уступал лучшим известным сортам этой древней драгоценности. Единственным существенным недостатком Тила, было отсутствие на нем корабельного леса, необходимого для строительства больших судов.
— Если он так прекрасен, как ты его здесь описываешь, то за свое открытие, ты Архий заслуживаешь награды, — с восхищением воскликнул Александр. — Думаю, малый золотой венок будет достойной оценкой твоих трудов.
Третьим мореходом, выступавшим перед царем, был уроженец Сиракуз Гиерон и его доклад был не столь радостным как у его предшественников. Его корабли обследовали мыс, что широкой дугой закрывал выход из Персидского залива в океан. Во время своего плавания из Индии, Неарх частично обследовал его с противоположной стороны. За всё то время, что корабли наварха огибали неожиданное препятствие на своем пути, на пустынном берегу не было заметно никаких признаков жизни.
Тогда критянин отказался от предложения Иксиона высадиться на берег и обследовать его, сказав географу, что пустынность берегов сулит путешественникам смерть. Гиерон в отличие от предшественника рискнул высадиться на пустынный берег, но более глубокое проникновение внутрь полуострова он осуществить не смог.
Прогноз Неарха относительно опасности пустынных берегов полностью оправдался. Перед Гиероном предстали раскаленные пески пустыни, где не было ни людей, ни растительности, ни источников воды. От высокой температуры воздуха, у моряков случались обмороки с частыми смертельными исходами, и кормчий был вынужден повернуть назад, так и не дойдя до противоположного берега.