Хроники ада
Шрифт:
– Да, верно. Это я упустил. Надо и в самом деле еще раз переговорить с Закиром. Глядишь, чего и всплывет… Равиль Салихович, а вы уверены, что Вафида вас не дурачила?
– Уверен! – резко произнес старик. – Это исключено.
– Почему вы так уверены?
– Есть основания.
– Ну предположим. Тогда где разгадка? Ведь без карты – пустые хлопоты.
– Найдем мы эту карту, – сказал Колян. – Теперь – точно найдем. Никуда она от нас не денется… Только ты, Михалыч, значение карты не переоценивай. Даже если ты получишь карту, до Цветка все равно не доберешься. Верно, Равиль Салихович?
Нагаев озадаченно
– Вообще-то э-э-э… ну в некотором роде. А как ты догадался?
– Я не догадался, а понял. Вернее, даже предвидел. Не будет Вафида класть все яйца в одну корзину. Да и с вами я… отчасти знаком.
Старик заговорил не сразу. Было заметно, что он раздумывает.
– Что же, ты прав. На карте действительно далеко не вся информация. Кое-что есть только здесь. – Он ткнул указательным пальцем себе в лоб. – И, раз уж мы затронули такую тему, скажу еще одно – так, на всякий случай. Учтя печальный опыт последнего времени, я принял трудное решение: либо получу то, чего хочу, либо – никто не получит ничего.
– В смысле? – спросил Стеблов.
– А смысл очень прост. После малоприятного общения с господином Сидоренко я окончательно понял, что пыток мне не вынести. Поэтому живым меня никто больше не возьмет. Не ради этого погибла Вафида, чтобы кто-то потом праздновал успех на ее костях. Не дождутся.
– Неужели застрелитесь?
– Как вариант тоже сгодится. Но есть и более надежные способы.
Варнаков посмотрел на Нагаева. Тот сидел с опущенной головой, и на лице читалась… нет, не решимость. Обреченность. И это убедительнее всего свидетельствовало о том, что он не бравировал и не хитрил. Колян увидел лицо смертельно уставшего человека. И сказал:
– Мы вас поняли, Равиль Салихович. И передадим по инстанциям.
– По каким еще инстанциям? – удивился Михаил.
– Это я так, пошутил… Ну так что, вперед и с песней?
– Хорошая шутка. И компания у нас хорошая подобралась. – Стеблов неожиданно рассмеялся. – Главное, что дружная и нескучная. Включай музыку, Колян.
Жора Лежава
Искитим
Жора положил мобильник на стол и еще раз от души матюкнулся – теперь уже только для себя, чтобы понизить градус переполнявших его эмоций после полученной информации.
Когда Жора узнал от Француза о том, что Нагаев с приятелями вырвались из засады на кладбище, он решил перекрыть изворотливому старику все возможные пути отступления. Поэтому сразу послал трех парней к дому Нагаева на Школьной. Конечно, если здраво рассудить, старику туда соваться глупо – примерно то же самое, что класть голову в пасть тигру. Уж больно опасно. Да и за каким хреном? Если уж он сбежал из дома, чудом унеся ноги от Сидоренко и людей Волчка, то зачем туда возвращаться через несколько часов? С другой стороны, кто его поймет, этого старого пердуна? Потащился же он ночью на кладбище. Глядишь, и в дом сунется.
Вот Жора и решил подстраховаться, тем более что Арчибальд чуть от бешенства не лопнул. А когда Арчибальд психует, то тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Но получилось непонятно что. Парни зашли со стороны речки, чтобы не светиться с улицы: там до позднего вечера работали опера и криминалисты, да еще журналюги крутились. Вот парни и пошли
Однако перестрелка длилась недолго. Во-первых, одного из барьеровцев тяжело ранило. Во-вторых, и без того напуганные соседи сразу вызвали полицию, и тут уж стало не до разборок. Смылись вовремя, и то хорошо. Но теперь Жора ломал голову – это кто же там засаду устроил? Неужто и тут Нагаев со своими подручными подсуетился? Или братки Волчка воду мутят? По всем понятиям, надо бы Волчку забить стрелку и перетереть проблему, но Арчибальд не хочет светить перед бандитами своего интереса. Вот и приходится работать втемную. И получается, что уж лучше бы у дома были бандюганы Волчка. Потому что еще одной плюхи от Нагаева Арчибальд не вынесет. Вернее, Арчибальд-то вынесет, а вот ему, Жоре, уж точно не поздоровится.
Так или иначе, паниковать пока рано. Есть еще козыри на руках, и вроде бы неплохие. Лишь бы без новых проколов обойтись.
Жора взял мобильник и, сделав вызов, поднес трубку ко рту:
– Бакай, ну как там у тебя?
Родион Волчков (Родя Волчок)
Искитим
Волчок ударил без замаха и вроде бы не сильно – так, ткнул просто. Но многолетние навыки и сохраняются долго – не зря когда-то был чемпионом страны по боксу в полусреднем. Плюгавенький тип в синих спортивных штанах и короткой джинсовой курточке отлетел к забору, словно пушинка. Упал, но тут же, поскуливая, вскочил. Тыльной стороной ладони провел по разбитым губам. Увидев кровь, обтер ладонь о черную майку-атлетичку. И прогнусавил, сморщив и без того мелкое лицо:
– Родион, ты чего? Я же стараюсь. Из кожи лезу…
– Стараешься?! – прорычал Родя. – Это парни стараются и гибнут. А ты, как глиста, только выворачиваешься. Я тебя обещал в землю закопать? Обещал? Учти, закопаю!
Волчок был взбешен. Антип разбудил его около часа ночи, подъехав к дому, и принес дурную весть – третью за последние сутки.
Сначала упустили девку, за которой до того гонялись больше двух месяцев. Да еще мента завалили… Антип и завалил, обдолбанный придурок, начав палить из автомата. В результате Корень убит, Пельмень в реанимации, а девка тю-тю, отдала Богу душу. Надыбал ее Сидоренко в больнице, да поздно, не успел.
Дальше – больше. У Нагаева на участке грохнули Шмата и Пузика. Ну, Пузик, хрен с ним. Продажный ментяра, пусть из-за него у Сидоренко задница болит. Но вот Шмата жалко. Надежный пацан был, боец. Можно сказать, правая рука. Кем теперь заменить? Мирзой, разве что… А самое паршивое, что старик ушел. Сгинул бесследно – как сквозь землю провалился.
Тогда Волчок распорядился устроить на участке Нагаева засаду. Послал Антипа с двумя братками. И что толку? Один из братков сейчас в больнице, и неизвестно, выкарабкается ли еще. А эта глиста опять без единой царапины. Пока братки сидели в засаде около дома, Антип торчал в машине на стреме. В итоге на братков напал неизвестно кто, а этот урод опять ничего не видел и не слышал. Придурок! Возможно, и в самом деле заторчал после своей анаши.