Хроники Амбера. В 2 томах. Том 2
Шрифт:
Контакт возник почти немедленно. Но даже когда образ материализовался, я попробовал его на ощупь, опасаясь, что это опять моя Немезида в синей маске, жаждущая настичь меня.
Фигура Рэндома выступила отчетливее. Он сидел перед барабаном с палочками в руке. Потом отложил палочки и поднялся.
— Самое время нам встретиться, — сказал дядюшка и протянул мне руку.
Я уже успел дотронуться до него, когда в лицо мне ударило нечто подобное гигантской волне. Я прошел сквозь это и оказался в музыкальном салоне Амбера. А когда Рэндом открыл рот, собираясь произнести
Стряхивая фиалки с рубашки, он взглянул на меня и изрек:
— Я предпочел бы, чтобы ты выразил свои чувства словами.
Глава 4
Описание действующих лиц: цели разные, атмосфера весьма прохладная...
Солнечный день, прогулка после легкого завтрака по саду, беседа, прерываемая долгими паузами, односложные ответы, недосказанные фразы, натянутость и напряженность тона, свидетельствующая об отсутствии взаимопонимания...
Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова...
— Ну хорошо, Мерль! Так что происходит?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.
— Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.
— На какой вопрос?
— Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?
— Это... это был лишь сон.
— Чушь собачья! — Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. — Я много раз приходила сюда, пыталась найти путь, по которому мы тогда, шли. Здесь нет пещеры. Здесь ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?
— Может, был сильный прилив...
— Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Да и с точки зрения .географии это немыслимо. И время дня и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому— сверхъестественное, или паранормальное явление, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен объяснить, ведь тебе это известно!.. Что случилось? Куда мы попали?
Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы...
— Я... не могу сказать.
— Почему?
— Я...
Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Царстве Теней мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же как мой отказ ответить на ее вопрос. И предпочел расстаться с Джулией, оставив ее в неведении.
Позднее, гораздо позднее я понял — истинной причиной моего нежелания дать правдивое объяснение было то, что я не доверял ей. И не только ей, а вообще всем. Знай я ее дольше, лучше, я, быть может, и удовлетворил бы ее любопытство. Впрочем, трудно утверждать наверняка. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Итак, я ответил ей:
— Я не могу тебе этого сказать.
— Ты обладаешь сверхъестественной силой, которой не хочешь со мной делиться?
— Считай так, если хочешь.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.
— Не могу ничего сказать тебе. У меня есть на то причина.
Она встала, подбоченилась:
— Так ты не желаешь быть со мной откровенным? Я покачал головой.
— Видно, ты живешь в мире одиночества, маг, если не пускаешь в него даже тех, кто любит тебя.
В тот момент я счел это ее последней уловкой, еще одной попыткой заставить меня открыться. Мое решение созрело окончательно.
— Я этого не говорил.
— Да говорить и не к чему. Твое молчание достаточно красноречиво!.. Если тебе известна дорога в ад, можешь отправляться туда немедленно! Прощай!
— Джулия, не надо...
Она предпочла меня не услышать. Тихая, покойная жизнь с цветами...
Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за окном. Сны. Бестелесная пульсирующая кровь жизни...
Я опустил ноги с кровати и сел, протирая глаза, массируя виски. Был солнечный день, когда я кончил рассказывать Рэндому свою историю, и он велел мне хорошенько выспаться. Я страдал из-за разницы во времени и был сильно измотан. Который час? Понятия не имею, но только вряд ли мне удастся снова заснуть.
Я потянулся, встал, привел себя в порядок и надел чистую одежду. Хотелось есть, но я решил не шуровать в кладовке, а пойти куда-нибудь перекусить. Выходя из дома, я захватил теплый плащ. Потянуло прогуляться — ведь я так давно, пожалуй, несколько лет не был за пределами дворца, не бродил по городу.
Я спустился вниз, прошел через несколько комнат в большой зал, соединенный с коридором, в который я мог попасть сразу, спустившись с лестницы. Но тогда я упустил бы возможность полюбоваться прекрасными шпалерами с идиллическими сельскими сценами. На одной из шпалер изображен завтрак на траве, на другой — сцена охоты, где великолепного оленя-самца преследуют собаки; кажется, у оленя есть шанс спастись, если он сумеет сделать гигантский прыжок...
Пройдя через зал и коридор, я подошел к боковому входу во дворец, где скучавший стражник по имени Джорди, заслышав мои шаги, насторожился. Я решил поболтать с ним и узнал, что он будет дежурить до полуночи, то есть еще почти два часа.
— Собираюсь прошвырнуться по городу... Скажи, где здесь можно неплохо поужинать в это время?
— А что вы предпочитаете на ужин?
— Дары моря.
— В «Лужайке скрипача» note 38 , примерно в двух третях пути отсюда до Большой площади. Еда там — пальчики оближешь, шикарное заведение!
Note38
Fiddlers Green (англ. — ирл., миф.) — рай для моряков, погибших в море.