Хроники Дебила. Свиток 4
Шрифт:
А это Гив*сай и Бали*гхо, – они Старшины нашего великого племени, и оикияоо самых лучших оикия. – Их подвиги известны всему миру, ибо…
– …И почему твой Вождь не говорит сам, или он проглотил от страха свой язык? – Оборвал мои разглагольствования аиотеек. А возмущенное сопение Лга*нхи, подтвердило его полную солидарность по этому вопросу с нашим врагом.
…Вот уж хренушки я сейчас позволю Лга*нхи говорить самому, обламывая мою затею…Тем более что я и сам толком не понял чего хочу добиться.
Он конечно не дурак и не лох какой-то, но чтобы впарить аиотеекам
– Мой Вождь слишком Велик и Крут, чтобы разговаривать самому! – Отрезал я…, попытки Лга*нхи что-то сказать. – В бою, за него говорит его копье и Волшебный Меч, и враги слышащие эти голоса падают замертво. (Упс… Что это за скрип такой? – А это внезапно задравшийся нос Лга*нхи царапнул облака). А когда на поле боя надо что-то сказать врагу, – от имени племени говорю я, – мирный и тихий Великий Шаман Дебил, чье имя, – наводящее ужас на врагов, друзья произносят с радостью и приязнью.
…Ух блин. – эк завернул, – сам не ожидал от себя такого. Но как обычно бывает в стрессовых ситуациях, – словесный понос полился из меня широким потоком, оглушая и ослепляя оппонента. А я тем временем, пользуясь предоставленной возможностью, внимательно присматривался к тому что происходи в укрепленном участке аиотеекского лагеря
…Сразу надо сказать, что не все тут было просто. – Явно этот укрепленный участок возник не случайно. То, как были расставлены шатры, и всякие коновязи и загородки для скота, – навевало на определенные мысли.
Видать у аиотееков был немалый опыт захвата чужих лагерей и обороны своих…, возможно от собственных же подчиненных. И данная укрепленная зона, была чем-то вроде Кремля внутри городских стен. – Последним бастионом на пути внешних врагов, и укрытие, в котором оуоо могли бы отбиться в случае бунта своих же оикия.
А помимо чисто энтографически-познавательного интереса, это еще и означало что штурм такого "кремля" обойдется куда дороже чем рассчитывают мои вояки.
– Так что ты хочешь сказать мне оикия, взбунтовавшийся против своих хозяев, и говорящий за своего Вождя? – Попытался оскорбить меня Тибасииаак из рода Итиикаоо. – Говори или уходи! А то мне уже стало скучно слушать твои разглагольствования…
Хрен тебе, заскучавший ты наш. – Будто я не вижу что ты тоже тянешь время!
– Я знаю что вы задумали. – Коротко ответил я. И продолжил, пытаясь одновременно произвести впечатление и на вражьего Большого Босса, и на товарищей. – Когда мы пойдем на вас в атаку, – люди которых ты спрятал в шатрах прорежут стенки, и нападут на нас сбоку. А одновременно, из глубины последует атака оуоо верхом на верблюдах!
Хоть Тибасииаак из рода Итиикаоо и пытался делать каменное лицо, однако камень этот после моих слов начал излучать удивление и растерянность. Что лишь подтвердило мои мысли и наблюдения.
– …А иначе какого же хрена, перед самой битвой, как минимум восемь воинов на моих глазах попытались незаметно спрятаться в здоровенных шатрах? А сколько других уже успело сделать это, до того как я заметил подозрительные передвижения?
– …Да-да. – Я вижу все! – Самодовольно заметил я, продолжая давить на своего оппонента. – Настоящее и даже будущее, открыто моему взору. Ибо не зря люди в окрестных землях и Царствах зовут меня Великим Шаманом. А самые знатные Цари Царей и Вожди, радуются когда слышат мои советы!
То, на что ты надеешься, – у вас не получится! Мы знаем про твою хитрость, – ты лишь упростишь нам задачу, разбив свое войско на отдельные отряды, которые мы и уничтожим, так же легко, как овцебык прихлопывает хвостом надоевшего слепя!
– Вы все лишь здохнете, корчась на наконечниках на наших копий. – Злобно прорычал в ответ аиотеек, пытаясь однако, сохранять высокомерное и невозмутимое выражение на физиономии.
…Нет, определенно, эти аиотееки заслуживают уважения. – Остаются верны своей рыцарской гордости, даже в ситуации полной безнадеги.
– Нет. – Умрете вы. – Убежденным голосом провидца сказал я. – Я это знаю!
…Вся разница лишь в том, Как вы умрете. – Красиво и благородно, либо корчась в муках и выблевывая свои кишки!…Вы хорошо дрались, и мы можем даровать вам право на достойную смерть, а может даже, – и на достойную жизнь!
– Что ты предлагаешь? – Ухватился за мои слова о красивой смерти и жизни Тибасиаак.
– Поединки! – Коротко ответил я, помня из рассказов Эуотоосика, что к поединкам аиотееки питали особый пиетет, и смерть в поединке иногда даровалась самым храбрым и благородным Врагам, попавшим в полностью безнадежное положение.
Тибасииаак задумался. – С одной стороны, – есть возможность красиво умереть. Но с другой, – получал он эту возможность из рук презренных дикарей и вообще "не люди", -плесени, насекомых, которые посмели нагло заселиться на предназначенных самим Икаоитииоо для своих детей, землях.
– И зачем тебе Это? Раз ты говоришь что уже Видел нашу гибель? – Подозрительно спросил он у меня. И судя по нетерпеливому вздоху Лга*нхи у меня за правым плечом, его это вопрос тоже шибко интересовал.
– Мана взятая в поединке с великими воинами. – Она куда больше чем просто у побитых в драке. Каждый воин, убивший своего противника на глазах у всего племени и предков, – может повесить его скальп на свой пояс, и показывать детям и внукам, уча их мужеству и бесстрашию. – В бою можно умереть и от удара в спину, или истечь кровью от множества мелких ран что нанесли тебе копья недостойных соперников. И даже духам Предков, не всегда дано понять, кто нанес главный удар…А поединок, это Поединок!
…Но у меня есть уговор! – Резко сменил я пафосный тон, на деловой. – Биться наши люди будут только с оуоо, – Вождям, самыми достойными среди Вас. И поскольку наши верблюды сейчас далеко. – биться будем пешими.
Оикия и просто родовичи того кто проиграл поединок, – складывают оружие и подчиняются Великому Племени Ирокезов. А тот из вас, кто сумеет побить троих наших поединщиков, – может забрать своих людей и свое имущество, и уходить куда глаза глядят!
– Да есть ли среди вас хоть кто-то достойный сразиться с нами! – Возмутился на подобную наглую заяву Тибасииаак из рода Итиикаоо.