Хроники Эллизора. Сокрушение башни
Шрифт:
Ян замолчал, закрыв глаза, вероятно из-за того, что речь давалась ему с трудом. Потом взглянул на Геронтия с сожалением:
– Тебе всё равно не понять, служивый... Просто передай Варлааму, что "Вес" напоминает: некоторые реальности бывают не виртуальными, а настоящими... Настоящими тупиковыми ответвлениями!
Тут Ян закрыл глаза и отключился.
"Похоже, всё-таки бредит парень, - размышлял Геронтий, спешно покидая камеру особой тюрьмы, - но откуда он знает про башню и импульс? Это же не бред, а правда! Неужели этот Ян не просто егерь, а... шпион, получается, что ли?" Надо сказать, что хотя и обвинение в шпионаже для тайной полиции Маггрейда было одним из самых стандартных распространенных, сам Геронтий за время своей практики ни разу ещё не встречал шпионов настоящих -
"Однако, что же это получается, - подумал полицейский, прыгая в экипаж и цыкая охраннику, - наш егерь и оказывается настоящий шпион?!" Мысль эта, пожалуй, напугала Геронтия. Ну, не привык он иметь дело с настоящим шпионажем. Даже и представить себе не мог, что внутри изобильного Маггрейда таковые когда-нибудь обрящутся. И что с этим фактом делать, пока было не ясно. Налетел сырой ветер, несущий вместо недавней снежной крупы дождевую влагу, и Геронтий поднял воротник плаща, поёжился. "Сообщать Сарторию о странных речах егеря или не сообщать? И уж, тем более, Варлааму? Да и что там этот егерь нёс? Какой-то "Вес", что ли? Ничего не понятно..."
Бричка подпрыгнула на одной из ям, и начальник тайной полиции невольно ударился локтём о бортик. "Нет, подожду, - поморщился он, - сперва надо самому понять: что к чему с этим Яном и каким-то, там, "весом"!
Г лава ДВЕННАДЦАТАЯ
ЭКСКУРСИЯ К ЛИТЕЙЩИКАМ
Николас Северный всё же тяготился своим предательством. Точнее, с его точки зрения, это было, конечно, не предательство, а так... как это говорится?
– "вынужденное сотрудничество", вот! Ведь всё-таки между предательством как таковым и этим, вот, самым "сотрудничеством" есть далеко не маленькая разница, не правда ли? Сотрудничество, к которому вынудили или, иначе говоря, к которому был вынужден прибегнуть. Ну и, понятное дело, выживания ради. Однако ж - беда: Николас тяготился "сотрудничеством", сей факт почему-то отягощал его совесть, которая у него, оказывается, наличествовала! Эх, если бы совести вообще отсутствовала, если бы это гадкое чувство не скрывалась где-то там в подкорке или душе вместе с сердцем, насколько было бы легче жить! Тем более, насколько легче бы стало существовать в Маггрейде, где без определённой толики подлости в душе прожить очень и очень сложно! Вот только эти две твари (совесть и подлость) между собой в одной душе никак не уживаются, хуже чем кошка с собакой, точнее, куда хуже, чем благородный маггрейдский скакун с каким-нибудь паршивым, но злобным чешуйчатым членистоногим волконосом!
Обо всём этом Ник размышлял с большой печалью, сидя рядом со своим другом Магирусом на узкой скамейке казенных вирлендских дрожек, в которые был запряжен старый тяжеловоз. Несмотря на небольшую скорость, с который тащился ленивый лошак, дрожки, порой, ощутимо подпрыгивали, потому что рессоры уже давно отслужили свой срок, а менять их, естественно, заботы никому не было. Напротив Ника с Магирусом сидел уже немолодой охранник со стражническим палашом в ножнах, кутался в свою стандартную охранную шинель.
Ник вздохнул из-за своих невеселых мыслей.
– Чего вздыхаешь-то?
– вдруг ожил страж и начал буровить Ника довольно неприветливым взглядом.
– А-а... что?
– не понял Ник вопроса.
– Да, так ничего... голова болит.
– Хорошо, что голова!
– сурово продолжил страж.
– А то если - живот, то бегать с тобой в кусты некогда. Голову можно и потерпеть!.. Главное, не потерять!
– пошутил ещё он после небольшой паузы.
"И что это он прицепился?
– подумал Ник.
– Вроде я ему не досаждал... С чего бы?" В принципе, рядовой страж в Маггрейде считается свободным человеком, типа, вольноопределяющимся, но на самом деле статус обычного стражника не слишком велик: учёные мужи в Вирленде, пожалуй, ценились больше. Плохо было то, что Ник или тот же Мак, слишком много знали, дабы их свободно выпускали бы куда-либо одних, в то время как безродная и бездумная стража имела намного большую свободу передвижений.
Магирус словно не замечал небольшой словесной перепалки между стражником и Ником. Кажется, он вообще дремал. Вот за Магируса-то Нику и было больше всего стыдно! Простодушный, добрый и при этом - умный старик! И одновременно, такая простота, что, как говорится, хуже самого воровства, увы... Нет, слишком доверчив, слишком!
Тут они подъехали к старому металлургическому заводу и выбрались из дрожек. Приехали, разумеется, раньше назначенного срока. Корнилий (а это был он) уткнулся носом в землю, не спеша прогуливаясь взад-вперед, как видно, осуществляя таким образом свои охранные функции. Ник уже здесь бывал, а Магирус со свойственным ему любопытством, огляделся. Так, ничего особенного: типичная старая промзона, давно и изрядно уже порушенная. Груды битого кирпича и крошево бетонных плит со змеящейся кое-где арматурой проглядывали из-под стремительно оседающего снега. Серые низкие тучи липко нависали над грязно-красными кирпичными выщербленными зданиями заводских корпусов за кривым бетонным забором, кое-как подновленным свежей современной "колючкой". И как только умудрились восстановить здесь один из сталелитейных цехов? Впрочем, если смогли восстановить в Вирленде реактор, то почему бы не восстановить старую литейку? Хотя, нет: реактор был цел, лишь законсервирован, проблемой был сам пуск - топливо, охлаждение, электричество, генераторы, компьютеры... Да, литейка дело попроще...
Наконец, прибыл Геронтий со своей стражей. Сартория почему-то не было, вероятно, оказался занят чем-то ещё более важным. Хотя, что могло быть ещё более важным на данный момент, как необходимость переплавки груды старого военного металла, который, если не сегодня, то завтра должны сюда доставить? Геронтий кивком позвал за собой, и они ступили на территорию основного сталеплавильного маггрейдского комбината. Внутри их встретил главный "хозяин огня" - Кузар. Был он явно таллайских кровей, правда, и не вполне обычен для таллайца как такового: слишком высок и рыж, хотя чертами лица и повадками за южанина всё-таки мог сойти.
– Ну как, всё готово?
– коротко и на ходу спросил Геронтий.
– Ага... ага!
– засопел в ответ Кузар, у которого словесный запас был сильно ограничен.
– Складировать есть куда?
– Ага... расчищаем!
– Уже всё должно быть расчищено!
– Геронтий остановился и с угрозой глянул на сталевара.
– Я ж предупреждал, что к обеду все площади должны быть свободны!
– Так это...
– развел руками Кузар. Очевидно, что он страшился праведного начальственного гнева.
– Людёв-то нету! Где их, людёв-то, взять? И так всю ночь пахали!
– Людёв-людёв!
– передразнил Геронтий огнетворца.
– Хоть бы правильно говорить научился, что ли, зомби таллайский!
Кузар в ответ обиженно засопел. По всему, он был обидчив, как и большинство таллайцев. А уж ругать его "таллайским зомби", Геронтию и вовсе не стоило, потому что для таллайца это одно из худших оскорблений. Геронтий сообразил, что погорячился и примирительно махнул рукой:
– Ладно, не сопи, смотри только, чтобы к вечеру докончили! Вряд ли железо будет раньше.
Они вошли внутрь цеха и осмотрелись. Если наружные стены выглядели не очень презентабельно, то внутри всё было уже отлажено как надо: печи, пяток прокатных станков, несколько разных форм для литья. Правда, громадные кучи угля, громоздящиеся с одной из сторон цехового помещения несколько портили впечатление, но Геронтий не обратил на это внимание. Уголь всё же был не мусором, а вполне необходимым топливом.
– Что скажите?
– спросил он, обращаясь к Нику с Магирусом.
– Да вроде всё на месте, - ответил Ник, бросив беглый взгляд на оборудование "литейки".
– Но меня всё же беспокоит, как будет осуществлять распил монолитных конструкций на более мелкие детали. Среди техники, как я понял, будет много брони. А бронированная сталь плохо поддаётся резке...