Хроники Хорнэльда. Увидимся в космосе!
Шрифт:
на коленях и пристально посмотрела на собеседника, – я слушаю.
Тот покосился на колдовавшего над приборами врача. Джулия
перехватила его взгляд и кивком попросила Оллорини оставить их
одних. Врач для виду скорчил сердитую мину и тоном завотделени-ем на пенсии выдал:
– Только недолго.
И вышел, а Джулия снова обратилась к пилоту. Тот несколько
секунд молчал – видимо, чтобы удостовериться, что их не подслу-шают – а потом сказал:
– Благодарю звезды… что они послали именно вас, миледи…
Потому
решение.
– С чего бы? – удивилась Джулия.
– Потому что вы… как никто другой… знаете, кто такой Мирз
Вежен… и на что он способен.
Если бы брови гостьи могли сойтись дальше, а глаза – сверкнуть
ярче, то первые образовали бы крест, а вторые осветили бы пала-ту не слабее молнии. Девушка не могла с точностью сказать, какое
чувство в ней пробудилось раньше и сильнее: недоверие, изумление, гнев или тревога. Все четыре сплелись в единый липкий комок, который тут же встал поперек горла. Пришлось взять паузу, чтобы его проглотить. Джулия молча махнула рукой – продолжайте, мол. Жест получился нервный. Собеседник перевел дух, собрал-ся с силами и заговорил, медленно, с остановками, отчего история
напоминала начало детской страшилки или не очень удачного де-тектива.
Пилот был приписан к системам, соседствующим с Оувеном – также на отшибе, но гораздо ближе к тюрьме, чем к обжитым
районам, поэтому патрулировать приходилось все окрестности.
В общем-то, ему поручили дежурную миссию: командование жела-ло выяснить, почему с конвоем снабжения, отправленным к Оуве-ну, пропала связь. Такое случалось время от времени по разным
причинам, поэтому никто шибко не беспокоился.
– Хорошо, хоть жизнь… научила меня одному: всегда ждать
удара… Лучше быть живым параноиком, чем мертвым героем… –
с усмешкой пояснил Гаета. – У меня хорошие системы на пташке…
были… Я смог подобраться довольно близко…
34
Увидимся в космосе!
То, что пилот сообщил потом, звучало совершенно неправдоподобно, но равно настолько же вероятно с точки зрения девушки. Каким-то неведомым способом – сейчас уже не узнать, потому
что неизвестно, остались ли в живых свидетели – заключенные подняли бунт и захватили систему. Судя по всему, им помогли снаружи.
Конвой захватили и разграбили, связь заглушили. Пилот следил
и собирал информацию, пока мог. Перед тем как покинуть систему, он получил кодированное сообщение: видимо, кто-то на планете
послал сигнал «на удачу». Качество связи было так себе, да и слишком недолго длился сеанс. Но ему стало известно, что руководит
бандой бывший «террорист номер один». Конечно, лично он главаря не видел, да и если слухи – правда, наверняка Мирз Вежен выглядит сейчас иначе. Когда сообщение прервалось, Гаета поспешил
назад, но недооценил противника: на входе в родную систему его
поймали в ловушку. Тут и открылась ужасная правда: террористы
захватили не только тюремные планеты, но и соседние системы.
Сколько там живых заложников – неизвестно, но каким-то неведомым способом банда контролирует жителей планет и персонал
станций, так что снаружи все выглядит так, будто ничего не изменилось, и что там готовится – неведомо никому. Патрульный сам
едва успел унести ноги, потому что кто-то должен был предупредить о том, что случилось.
– Даже не знаю, как мне удалось вырваться… – заключил он. –
Не иначе, звезды помогли. Мне повезло затеряться в облаке… Там
много магнитных аномалий… Отсиживался несколько часов. Потом кое-как выбрался… Думал, не долечу…
Гаета замолчал, на сей раз надолго: видимо, поток информации
иссяк вместе с силами. Но ответов у Джулии не прибавилось – только тревоги и сомнения. Надо было срочно встретиться с членами
совета. Девушка чувствовала, что собеседник не лгал, но вот сообщил ли он всю правду?
– Спасибо, господин Гаета, – поблагодарила она, вставая. – Теперь отдыхайте. Если что-нибудь еще вспомните, предупредите врачей – и мы с вами свяжемся. А пока передаю вас в заботливые руки
господина Динелли. Вы нам очень помогли, еще раз – спасибо.
Она ободряюще улыбнулась и, добавив: «Поправляйтесь!», вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Снаружи от жизнерадостной
приветливости не осталось и следа. Оллорини, вскочивший было
35
Юлия Каштанова
ей навстречу с кушетки, отшатнулся: такой грозный у старой знакомой был вид. Джулии стало стыдно, что напугала друга, и она через
силу улыбнулась.
– Вижу, удалось поговорить? – поинтересовался он больше
для проформы.
– Удалось, – отвечала Джулия, резче, чем ожидала. – Теперь
он в твоем распоряжении… – девушка пристально взглянула собеседнику в глаза и ткнула его пальцем в грудь, подчеркивая важность слов: – Глаз с него не спускай. И не пускай к нему никого, кого не разрешат лично Скайтер или сам консул. Хотя бы пока
мы во всем не разберемся… – добавила она уже себе под нос.
– Так ты считаешь, что дела совсем скверно? – неуверенно
спросил врач.
– Пока не знаю… – туманно протянула девушка, глядя сквозь
него, и повторила: – Пока не знаю…
– Ладно, я понял, – вздохнул Оллорини, в смятении потирая
лоб. – Можешь быть уверена: у меня не сорвется.
Джулия поблагодарила и побрела к выходу. Когда друг скрылся из виду, она включила коммуникатор, но медлила несколько