Хроники Максима Волгина
Шрифт:
Бесполезно. Бывший консул Вирии сбежал, едва услышал предсмертный вопль Зиры. Шур тронул Максима за плечо.
– Ты сказал, что на Земле не опасно?
И Максим вынужден был признать:
– Это не Земля.
Не Земля! На Земле не бывает одновременно одуванчиков и спелой ежевики! На Земле смородина сперва цветет, а потом плодоносит! А главное – на Земле не водятся такие чудовища! И будто подтверждая его слова, пелена облаков над головой прорвалась, обнажая лоскут изумрудно-зеленого неба.
– Не Земля? Тогда – бежим! – рыкнул Шур.
Они неслись сквозь этот, так похожий на
Стая саблезубых гнала их, оцепив полукольцом. Гнала все дальше и дальше, стараясь вымотать силы жертв, заставить упасть бездыханными. Чудовища могли бы покончить с погоней в несколько минут, но почему-то не решались нападать в открытую. Зиру они убили сзади, исподтишка. Саблезубые словно боялись чего-то. Но размышлять над этим не было ни сил, ни времени.
Закончилось все в один миг. Максим зацепился ногой за корягу, вскрикнул, понимая, что падает. Свалившийся с его загривка Гуня завопил, кубарем покатился в кусты. Шур обернулся, бросился на подмогу. Но что он мог сделать со своими когтями против двадцатисантиметровых кинжалов? Бурая темь метнулась между деревьями, саблезубая пасть распахнулась. Максим зажмурился, представив, что сейчас ему оторвут голову, как Зире…
Потом осторожно открыл один глаз. Позади, метрах в трех, тихо скулил коротышка. Впереди, тоже метрах в трех, стоял в боевой стойке Шур. А дальше лежала огромная пятнистая туша. И больше ни одного саблезубого ни видно, ни слышно не было.
– Как это ты его? – не поверил своим глазам Максим.
– Я? – Шур обернулся. – Это не я. Похоже, его станнером сняли.
– Рен-Рендук?
Максим быстро вскочил, оглядываясь по сторонам. И тотчас кусты, нависавшие над Гундарином, колыхнулись, расступились, пропуская… ясное дело, не бывшего консула.
Из кустов вышли двое. Высокие, крепко сложенные, бородатые, с длинными гривами темно-русых волос, заплетенными в косы. И бороды, и прически, и одежда – буро-зеленые, похожие на камуфляж куртки, повязанные кушаками, такого же цвета брюки, – и мягкая, похожая на индейские мокасины обувь, – у них все было одинаково. Оттого и сами они казались похожими, как братья. Всего и отличий: у одного в руках был лук, а у другого на поясе болтался длинный, широкий тесак и багровел шрам в пол щеки.
– О, а короткий откуда тут взялся? – лучник хмуро глянул на Гундарина.
– Не иначе шпионит, гаденыш, – предположил второй.
Максим понятия не имел, кто они. Но это были люди.
Лучник молча смерил его взглядом. Затем посмотрел на Шура, и брови его удивленно приподнялись.
– А это что за тип? Никогда таких не видел. – Он повернулся к кустам, окликнул: – Огница, ты глянь, что тут делается.
Кусты снова вздрогнули, и оттуда вышла девушка. Волосы у нее действительно были огненно-рыжими. Сама – высокая, стройная, длинноногая. На чуть вытянутом лице – тонкий прямой нос, маленький рот и большие, зеленоватые глаза. Девушка была красивой, несмотря на веснушки, густо усеявшие ее лоб и щеки. Совсем другой красотой, чем Зира, но красивая. Однако куда важнее было другое – за кушаком у нее торчал станнер. Теперь Максим точно знал, кто спас их от стаи саблезубых.
Впрочем, настроены спасители были не очень-то дружелюбно.
– Мож, этого прямо здесь вздернем? – Лучник указал на Гуню. – Чтоб знали короткие, как договор нарушать.
Гуня испуганно пополз прочь от него, замахал руками:
– Я не нарушал! Я не знаю никакого договора!
– Мы ничего плохого не сделали, – поспешил поддержать его Максим. – Мы случайно сюда попали.
– Гляди-ка, и пацан не по-нашему бормочет, – уставился на него меченый. – Ты вообще кто такой?
– Я Макс, Максим Волгин. Я из Вирии убежал. А родился я на Земле. Меня криссы похитили! И их тоже.
Незнакомцы быстро переглянулись.
– Кажись, он зеленых помянул. – В голосе лучника появилась тревога. – И говорит непонятно. Что делать-то? Может, всех их того? На ближайшей осине? Пока беды не случилось.
Максим вдруг сообразил, что они не понимают его речь. Сразу не додумался, потому как привык, что все друг друга понимают, на каком бы языке ни разговаривали. И имен этих дядек он не знал. Он бы и девушки имя не узнал, если бы ее не назвали! Пониматель больше не работает?! Да нет, не так, он же перевод их разговора слышит. Значит…
Шур произнес:
– Макс, у них нет имплантатов. Это мир свободных людей. Но о криссах они знают.
Да, так и есть! Максим прикинул: похоже, они попали в мир Гоэльта и Тальды? Тогда неудивительно, что здесь не любят жаб. Он поспешно ткнул себя в грудь:
– Я – Макс. – Показал на девушку: – Ты – Огница. Мы – друзья. Криссы – враги.
– Мне почудилось или он твое имя назвал? – повернулся к девушке лучник. – Откуда он тебя знает? Если толмач, то почему говорит не по-нашему?
Огница прищурилась, губы ее зловеще скривились.
– Разберемся. Вяжите его, в город поведем, допросим. И короткого вяжите.
– Мож, короткого все-таки вздернем? – вновь предложил лучник. – У князя сердце мягкое, ждать решения Совета станет. А эта дрянь сбежит между тем. Они ж как кроты землю роют!
– А с шерстяным что? – встрял в спор и меченый. – Глянь, как смотрит недобро. И когти, когти-то какие! Мож, он саблезубым родич?
– Так пусть с ними и остается. Оглушу его, и всех дел. – Девушка пожала плечами. Приказала: – Падуб, присмотри за мальчишкой, чтобы не рыпался.
Лучник неторопливо вынул стрелу из колчана. Его приятель шагнул к Гуне, на ходу вытаскивая из сумки веревку. А девушка повернулась к Шуру, положила ладонь на рукоять станнера. Что она собиралась сделать, было понятно любому. И было понятно, что переговоры не получились. Времени доказывать, убеждать нет. Еще секунда – и его не останется ни для чего!
Максим прыгнул раньше, чем лучник положил стрелу на тетиву. Сбил девушку с ног, подмял под себя, перехватил рукой ее руку, сжимавшую станнер, другой прижал кинжал к горлу. Тело у Огницы было крепким и сильным. И она была чересчур ловкая для девчонки. Если бы не руббольные тренировки, он бы, пожалуй, с ней не справился.