Хроники Мастерграда. Книги 1-4

Белоус Олег Геннадиевич

– Да? – замолчал, после паузы, произнес – Понял! Благодарю вас!

Пробежался по кабинету от стола к двери, вернулся и рухнул в кресло. Черты лица буквально плыли, один за другим пробегали по нему: восторг и ужас и, снова восторг. Наконец, выдохнул воздух, высоко вздымая плечи. Лицо привычно окаменело. Тщательно подравнял аккуратно сложенные на столе документы, поднялся и направился на выход.

Соловьев остановился в небольшой приемной, обставленной в современном офисно-деловом стиле, каких на просторах от Смоленска до Владивостока тысячи. Военные и правоохранители кучковались по группкам и тихо переговаривались, гадая о причинах

срочного сбора. Отдельно – оба командира пограничных частей вместе с заместителем начальника городского отдела ФСБ в «гражданке», начальник отдела как всегда занят, и он представлял службу вместо него. Рядом сверкали звездами на погонах полицейские: начальник горотдела вместе с начальником отдела по борьбе с оборотом наркотиков. С ними главный таможенник с руководителем службы судебных приставов и пожарный, отдельно два командира воинских частей с военным комиссаром – полковника Гришаева еще не было. И если группы «военных» состояли из приехавших издалека «варягов», то в «полиции» в основном местные, знавшие друг друга чуть ли не со школьных времен.

Люди в погонах недружно поздоровались.

– Здравствуйте! – небрежно бросил в ответ мэр и подошел к углу, где напротив окна за компьютерным столом самого казенного вида сидела секретарь. – Все собрались? – голос обычный, спокойный.

Крашеная брюнетка, похожая на секретаршу в левой конторе, отрицательно покачала головой.

– Нет командира вертолетного отряда, – на правах старой сотрудницы из времен первого периода управления городом Соловьевым, она могла многое себе позволить. Взгляд упал на настенное зеркало. Как она? Вроде все хорошо.

– Виктор Александрович! А правда, что город куда-то перенесло? – отрывисто хохотнула, – Представляете какую чушь говорят? Ох, люди, люди, чего только не придумают!

Женщина похоже, сильно нервничала поэтому и тараторила без умолку.

Мэр недоуменно уставился, нахмурился. Как же стремительно разносятся слухи по городу! Поколебавшись, ответил:

– Да, перенесло похоже… – хотел еще что-то сказать, но сдержался.

Женщина ахнула, закрыла руками скривившийся в гримасе ужаса рот. В приемной замерли, потом раздался изумленный возглас.

Глава города повернулся. Взгляд остановился на крепко сложенном мужчине с короткой стрижкой в возрасте слегка за тридцать немного в стороне от приглашенных. Многократно перебитый нос делал его похожим то ли на бандита, то ли на боксера.

– Володя, давай за мной! – и направился на выход.

Мужчина кивнул и двинулся следом, в паре шагов за Соловьевым. Официального статуса у него не было, но во всех поездках он сопровождал Виктора Александровича и, считался его неофициальным телохранителем. Кто платил за это, никто не знал, но лицо он был приближенное к градоначальнику и его откровенно побаивались. Виктор Александрович остановился у дверей, обернувшись, оглядел обалдевших людей в погонах, криво усмехнулся и вышел из приемной.

Бездельников, таскающихся по разным митингам и демонстрациям, кроме санкционированных властью, Соловьев считал людьми никчемными, поэтому вышел из старинного здания администрации с видом грозным и непреклонным и таким же настроением. Яркое весеннее солнце хлестануло по глазам. На мгновение опустил взгляд, замедлив шаг. Звонко громыхнула, закрываясь за охранником, массивная дверь.

Оратор повернулся на звук.

Поперхнулся на полуслове, рука с мегафоном упала. На узких губах зазмеилась виноватая и заискивающая улыбка, отшатнулся, словно хотел затеряться среди митингующих.

Толпа разномастно одетых горожан заметила мэра, люди замолчали и уставились кто со злобой, кто с интересом, но все с ожиданием: что-то будет?

Глазами поруганной лишайным псом трепетной лани оратор смотрел, как, аккуратно обходя неглубокие лужи, из которых сизые голуби, распушив перья, с достоинством пили воду, подходил Виктор Александрович.

Остановился, позади, в шаге, встал Володя.

– Ну здравствуй, Иван Алексеевич! – по жестким губам мэра скользнула слегка презрительная улыбка, – Опять бузишь? Не надоело еще?

Пролетали мимо легковые автомобили, расплескивая лужи в мелкие, леденящие капельки, водители с интересом поглядывали в сторону толпы, но у всех дела и, машины мчались дальше. Прохожие останавливались, вливались в толпу. Заводила с растерянным видом оглянулся на соратников, смотрящих на него с надеждой. Взгляды придали силы.

– Этна… Здрасте и вам… – невнятно, словно во рту каша, прошепелявил оратор и бросился в атаку, – А скажи Виктор Александрович народу, – тут вновь посмотрел на обступивших людей и продолжил с каждой секундой крепнущим голосом, – что за беспорядки в городе? Почему связи нет с областным центром? Почему нет телевидения? Почему вернулись междугородные автобусы? Видишь сколько вопросов к тебе? Мы тебя выбрали, – остановился и указал рукой на обступивших людей и почти прокричал, – этна народ спрашивает, почему безобразия допускаешь!

Толпа громким и невнятным, но явно одобрительным гулом поддержала предводителя, люди выжидательно смотрели на главу города. Стая голубей взлетела с асфальта, закружила в круговороте над площадью.

Виктор Александрович мысленно поморщился, глубоко внутри появилось раздражение, но на лице по-прежнему маска вежливого внимания. «Достал. И как с такой дикцией служил замполитом? Я бы и близко к солдатам не подпустил». Но люди вокруг ждали ответа, и, хотя объяснять не очень хотелось, но пришлось. Заговорил спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию речи:

– Вы, Иван Алексеевич не шумите. Мы выясняем, что произошло. С Горки вылетел вертолет, когда вернуться, тогда и узнаем, что за чертовщина вокруг, – сделал паузу, раздумывая, стоит ли это говорить, но потом решил, что скрывать глупо. Все равно рано или поздно придется рассказать, – Но уже известно, что ни областного центра, ни ближайших городов и деревень не обнаружили. Зато нашел кучу стойбищ, как у северных народов.

Иван Алексеевич изумленно ахнул, ладонь с траурными каемочками под ногтями на миг прикрыла рот. Нервно оглянулся на десятки испуганных и умоляющих глаз. Он не мог не оправдать их надежд.

– Ты власть этна! Как ты… как ты мог допустить это! – воскликнул, давая петуха от волнения.

Виктор Александрович посмотрел на собеседника словно на дите малое, досадливо поморщился. Работать надо, а тут приходится с этим балбесом объясняться.

– Я тебе не господь бог, так что претензии предъявляй к Всевышнему или к природе, уж не знаю, верующий ты или нет, – ответил жестко и перевел взгляд на притихшую толпу, – От имени администрации я заверяю, что мы предпримем все возможные меры, чтобы избежать катастрофы, но предупреждаю сразу, будет нелегко. Я потребую дисциплины и работы. Строжайшей дисциплины и напряженной работы! Тогда все у нас получится!