Хроники Нарнии: последняя битва. Три повести
Шрифт:
Проходя мимо шестой двери, Люси впервые по-настоящему испугалась. В первую секунду она была уверена, что на неё смотрит со стены и корчит ей гримасы чьё-то маленькое бородатое личико, поэтому заставила себя остановиться и приглядеться. Это было вовсе не лицо, а маленькое зеркало, размером и формой действительно как её собственное лицо, только с космами волос наверху и бородой внизу, отчего, если смотреться в него, волосы и борода кажутся твоими собственными. «Я просто увидела краем глаза своё отражение, проходя мимо, – сказала себе Люси. – Вот и всё. Это совершенно безопасно». Но такое вот лицо – с космами и бородой – ей не понравилось. Ещё не дойдя до последней двери слева, Люси подумала, не стал ли коридор длиннее за то время, что она по нему идет, и нет ли в этом волшебства,
Это была большая комната с тремя широкими окнами, от пола до потолка уставленная книгами. Столько книг Люси никогда в жизни не видела: маленькие книжечки, толстые книги больше Библии, все в кожаных переплётах, от которых исходил аромат древности и учёности, аромат волшебства, – но она знала из полученных указаний, что ей даже и думать об этих книгах не нужно, потому что книга, волшебная книга, лежала на столе, стоявшем посреди комнаты. Люси поняла, что читать придётся стоя (здесь не было стульев), к тому же спиной к двери, поэтому пошла её закрыть, но дверь не закрывалась.
Может, кто-нибудь не согласится с Люси, но я думаю, она была совершенно права, когда сказала, что не так важно, что дверь не закрыта, просто неприятно, когда в таком месте открытая дверь как раз за твоей спиной. Я бы чувствовал то же самое, но ничего не поделаешь.
Ещё её беспокоили размеры книги. Предводитель невидимок не мог сказать, как найти в книге заклятие, которое делает людей видимыми, даже удивился её вопросу, потому что считал, что она начнёт с самого начала и дойдёт до нужного места. Понятно, что он никогда не думал, что можно искать что-то в книге по-другому. «Но это займёт у меня несколько дней, а то и недель! – мысленно воскликнула Люси, разглядывая огромный том. – Мне и так кажется, что я провела здесь целую вечность!»
Люси подошла к столу и, положив руку на книгу, почувствовала, как пальцы стало покалывать, как будто книга наэлектризована. Попытка открыть её не увенчалась успехом, но только потому, что переплёт был застёгнут на две свинцовые застёжки, а когда она расстегнула их, книга легко открылась. Ах, что это была за книга!
Не напечатанная, а рукописная, с чёткими буквами, утолщавшимися книзу и тонкими вверху, крупными, легко читаемыми и такими красивыми, что Люси на несколько минут даже забыла про чтение. От бумаги, гладкой и похрустывавшей, шёл дивный запах, перед каждым заклинанием имелась картинка, а текст начинался с изукрашенной буквицы.
Здесь не было ни титульной страницы, ни названия: заклинания начинались сразу и поначалу не содержали ничего важного: средства от бородавок (вымыть руки лунным светом в серебряном тазу); средство от зубной боли и колик, затем заклятие, с помощью которого можно снять пчелиный рой. Мужчина с больным зубом был изображён настолько живо, что при взгляде на него начинало казаться, что и у тебя болит зуб, а золотые пчёлы, нарисованные рядом с соответствующим заклинанием, казались живыми.
Люси никак не могла оторваться от первой страницы, но когда наконец перевернула её, увидела, что и вторая не менее интересна. «Мне нельзя задерживаться», – напомнила она себе… и пролистала страниц тридцать. Если бы она успела их прочитать, то знала бы, как найти клад; как вспомнить забытое; как забыть то, что хочешь забыть; как узнать, говорят ли тебе правду; как призвать (или усмирить) ветер, туман, снег или дождь; как вызвать прекрасные сновидения и как превратить человеческую голову в ослиную (как случилось с бедным ткачом Основой). И чем дальше она читала, тем удивительнее и реалистичнее становились картинки.
Наконец Люси дошла до страницы, где было такое множество великолепных рисунков, что текст читался с трудом, но она всё же разобрала: «Надёжное заклятие сделаться красавицей, каких мало в мире». Склонившись над книгой, Люси принялась рассматривать картинки, и хотя прежде их было слишком много и не все понятные, сейчас она ясно видела, что
«Я произнесу это заклятие, – сказала себе Люси. – Мне всё равно: возьму и произнесу!»
Она не зря сказала: «Мне всё равно!» – чувствовала, что делать этого не следует, – но когда снова вернулась к началу заклятия, где, в чём была уверена, не было никаких картинок, то увидела большую морду льва, самого Аслана, и он в упор смотрел на неё. Рисунок был таким ярким и реалистичным, что, казалось, лев вот-вот сойдёт к ней со страницы. Позже Люси не могла сказать точно, двигался ли он, но что ей запомнилось – это выражение неудовольствия и оскаленные зубы. Она ужасно испугалась и поспешила перевернуть страницу.
Дальше она наткнулась на заклятие, которое давало возможность узнать, что о тебе думают друзья. Люси, стараясь отвлечься от того, другого, которое превращает в красавицу, каких мало, торопливо, опасаясь передумать, прочитала про друзей (что именно – не скажу, даже не просите) и стала ждать результата.
Ничего не происходило, и Люси принялась рассматривать картинки. И сразу же увидела то, чего меньше всего ожидала: вагон третьего класса, а в нём среди пассажиров – двух школьниц, которых узнала с первого взгляда: Марджори Престон и Энн Фиверстон. Только это уже была не картинка в книжке – она ожила. Сначала Люси увидела, как за окном вагона мелькают телеграфные столбы, затем постепенно (как если прибавить звук в радиоприёмнике) услышала разговор девочек.
– Так мы будем общаться в этой четверти, – спросила Энн, – или ты так и продолжишь ходить хвостиком за Люси Певенси?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Марджори.
– Прекрасно понимаешь, – возразила Энн. – Ты всю прошлую четверть ходила за ней хвостиком и разве что в рот не заглядывала.
– Ничего подобного! Я что, похожа на дурочку? Кстати, она совсем не плохая, просто к концу четверти порядком мне надоела.
– Ну ничего себе! – возмутилась Люси. – Двуличная свинья!
Звук собственного голоса моментально напомнил ей, что она обращается к картинке, а Марджори далеко, в совсем другом мире. «Что ж, – тогда сказала себе Люси, – я была о ней лучшего мнения. Знала бы, что она такая, ничего бы для неё не делала, не заступалась. И кому она говорит такое: Энн Фиверстон! Неужели все мои подруги такие же? Здесь ещё полно картинок. Нет, не буду больше смотреть. Не буду, не буду!»
И она нехотя перевернула страницу, на которую успела капнуть крупная злая слеза. Взгляд её упал на заклятие «для отдохновения души». Картинок стало меньше, а то, что Люси прочла, показалось ей скорее притчей, чем заклинанием. Текст занимал три страницы, и, ещё не дочитав первую до конца, она вообще забыла, что это чтение. Она будто переместилась в другую реальность и жила в ней.