Хроники одного поколения
Шрифт:
По результатам первого тайма сборная мира вела 2:0. Яшин уступил место в воротах югославу Шошкичу под оглушительные аплодисменты болельщиков. Кстати, после матча ему, как лучшему вратарю мира, была вручена легковая машина.
Вторая половина знаменитого матча для нас с директором завершилась минут через десять. Как англичане отыгрались, забив два мяча, мы уже не видели. Дело в том, что в квартиру, ставшую просмотровым залом, неожиданно вошли Славина мама (парторг школы) и наш классный руководитель Дина Ефимовна. Парторг занялась директором,
Короче, мы во главе с директором постыдно покинули проигранную территорию мирового спорта. Директор, переходя дорогу в сторону школы, развел руки, вздохнул и произнес, как бы оправдываясь: «Вот так-то, хлопцы…».
Через два года, будучи учащимся выпускного класса и капитаном школьной команды КВН, я зашел в кабинет Вячеслава Леонидовича, чтобы передать ему почетный диплом городского клуба КВН за второе место, занятое нами в районе. Поблагодарив в моем лице всех наших кавээновцев, директор улыбнулся:
– А все-таки не напрасно мы тогда посмотрели сборную мира с англичанами…
Я был польщен. Дело в том, что директор оказался в курсе наших кавээновских выступлений. Последнюю встречу мы выиграли благодаря вопросу, касавшемуся того знаменитого матча. Видимо, наши противники в тот год не рискнули пропустить уроки ради футбола.
– Да, Вячеслав Леонидович, мы тогда поступили правильно. Спасибо вам за ту игру.
– Конечно, – ответил директор. – Ведь у вас с Вячеславовым по математике «отлично».
Рождение рыбака
В начале пятидесятых прошлого века для нас, мальцов, хорошая игрушка была редкостью. А потому отец в меру своих способностей делал из дерева для моих игр то подводную лодку, то самолет, то автомат. А в тот раз он начал мастерить что-то мне непонятное. В ближайшем заброшенном парке нашел два длинных деревянных хлыста, ошкурил их. Привязал к ним длинные прочные нити, приделал к ним по пробке, по крючку и по кусочку свинца.
– Это удочки. Завтра с ними пойдем ловить рыбу.
Жили мы в то время в Северном военном городке на окраине Уссурийска. А в пяти минутах от него протекала речка с китайским названием Суйфун. Не знаю, как она именуется сегодня, поскольку советская власть в свое время упорно переименовывала города, реки, местности, избавляясь от древних китайских названий. Так, например, город Сучан стал Партизанском.
На следующий день мы с отцом взяли удочки и пошли на первую в моей жизни рыбалку. Была безветренная солнечная погода. А потому батя был в офицерском галифе, сапогах и майке.
Чтобы дойти до речки, надо было пройти через КПП соседней воинской части. А иначе пришлось бы делать крюк километра в два. На КПП стоял вооруженный часовой. Внешний вид отца показался ему подозрительным. И он ни в какую не пропускал нас на территорию части. Требовал документы. Отец психанул. Началась перебранка, готовая перерасти в серьезный инцидент. Но нам повезло. К КПП своей части в это время подошел капитан, знавший моего родителя. Он и провел нас.
Через пять минут мы были на берегу Суйфуна. Батя снарядил и закинул удочки. Одну дал мне в руки, объяснив, как понять, когда клюет рыба. Я не следил за поплавком. Мне было интересно все вокруг. Журчащая вода, соседи – рыбаки, пустая литровая банка, в которую отец зачем-то набрал воды, хлыст удочки, которым можно было вычерчивать на воде разные узоры.
А тем временем отец одну за другой поймал двух небольших рыбешек с голубым отливом. Они поселились в той самой банке, тычась губами в невидимое для них стекло.
Когда батя выудил третью рыбку, то был безмерно удивлен. Двух первых в банке не было. В ответ на его недоуменный взгляд я признался, что съел их – они такие, красивые и вкусные. Зачем я это сделал, до сих пор не могу себе объяснить. Лицо отца посерело от этого известия. Он, казалось, даже постарел.
На этом моя первая рыбалка закончилась. Отец быстро смотал удочки и ускоренным шагом привел меня домой.
Мама, узнав в чем дело, рассмеялась:
– Не переживай ты, – обратилась она к отцу, – ничего с ним не случится.
И добавила:
– Теперь он точно рыбаком будет.
Как в воду смотрела мать. За свою жизнь я рыбачил на Дальнем Востоке, Чукотке, Украине, в новгородском Ильмене. А кроме того – в Черном, Средиземном, Японском, Ионическом, Адриатическом морях. Делал это с удовольствием, забывая обо всем на свете. Где бы я ни жил, везде на столе была свежая рыба.
Корюшка
Одна из батарей артиллерийского дивизиона, командиром которого был мой отец, в течение двух суток проводила учебные стрельбы недалеко от военного городка. За обедом отец рассказал, что в бухте, где проводились стрельбы, корюшка начала метать икру. Солдаты наловили ее килограммов двадцать.
Этой новостью я поспешил поделиться с моими друзьями Витькой Зяблицевым и Генкой Виноградовым. Срочно изготовили два сачка. Вместо мешка под рыбу увели у моих родителей большую наволочку. Выход назначили на следующее утро.
Покинули поселок где-то в восемь утра. Солнце уже вышло из-за вершины сопки. Через час проходили мимо складских территорий с колючей проволокой и охраной по периметру. Часовые для видимости прокричали положенное «Стой!», «Стой. Стрелять буду!» Но до выстрелов не дошло. Мы в часовых узнали солдат нашего дивизиона. Они в нас – детей своих отцов–командиров. Еще через полчаса пришли в заветную бухту.
Нам предстала следующая картина. Двадцатиметровые скалы стеной отделяли узкую полосу галечного пляжа от суши. В одном месте пляжа между галькой лежали метров двадцать песка. Именно на этом узком участке морская вода просто кипела от мелкой рыбешки, выскакивавшей из воды на песок, чтобы оставить здесь икру для продления рода. В воздухе стоял запах свежих огурцов – так пахла корюшка.