Хроники пустоты

Раскаленная тишина обжигала меня изнутри. Отсутствие духовного пути утомляло мои чувства. Это было некое подобие пустоты, из которой не было выхода. Вернее сказать, выход был: совершить самоубийство. Но этот выход по своей сути был похож на тот же вход в ту самую пустоту. Я оказался замкнут внутри дилеммы: быть или не быть? И с каждым днем эта дилемма становилась все сложнее и сложнее для меня. Мне пришлось перевернуть все свои силы, чтобы решить ее. Вывод был один: я слаб для того, чтобы жить, а еще слабее для того, чтобы умереть.

Но была во мне и сила рассуждения. Которая твердила мне, что

мне необходимо вдохновение. И это вдохновение я нашел в самом неожиданном месте.

В городе Сентябре был поздний вечер. И я, погруженный в безысходность, сидел в своем кресле и смотрел на картину, доставшуюся мне от моей матери. Когда она купила ее? Я уже и не помню. Но я всегда видел в этой картине что-то загадочное. Считал, что мои жизнь и судьба должны быть подобны сюжету этой картины. Взять, к примеру, моего старого доброго друга Ивана Куя. Он тоже имеет в своем хозяйстве одну картину. Точнее сказать, современный арт в образе голой женщины. Если сказать, что судьба человека связана с его картиной, то Куй был этому утверждению стопроцентным подтверждением. Ему всегда везло с женщинами, в отличие от меня. Наверное, я этого не хотел, так как этого хотел он. У меня была своя картина. Старый лес на фоне водопада и гор. Казалось бы, это так просто. Но я не мог понять свою жизнь или судьбу. Я не мог принять смирение и тишину.

– Какие еще тайны хранит эта картина? – Думал я. И в этот вечер, заглянув в свое прошлое, я вспомнил, что у нее есть одна тайна, связанная как раз таки с моим прошлым.

Кода мне было 6 лет, я украл у своих родителей спичечный коробок. И выменял его у того самого Ивана Куя, который на тот момент был старше меня на 4 года, на 2 очень необычных гвоздя. Я не знал, что эти гвозди в определенных кругах настоящая роскошь. Их Иван украл у своего приемного отца. Тогда начиналось 3-е тысячелетие, и в те годы в России от мала до велика каждый крал все, что мог. Так и была воспитана мораль, по которой живет нынешнее поколение. Но дело не в этой морали, хоть и она оставила свой отпечаток в этой истории. Дело в том, что роскошью в те времена для меня были впечатления. В каком-то смысле я уже был очень богат. Кто же не богат в юные годы? И вот очередное богатство выстрелило из рук Куя. Он сделал петарду всего лишь из 3 спичек. И я, узнав нужный рецепт хлопушки, хотел аннулировать сделку и вернуть спички. Но Иван настаивал на своем, он утверждал мне:

– Что, трудно украсть еще один коробок? Нет, ты должен понять, что значит «договоренности».

Я не знал, что мне делать с гвоздями. И думая, что этот символ наших договоренностей с Иваном рано или поздно Иван захочет вернуть, что он пожелает, что отдал их мне, так же как и я тогда пожалел, что отдал ему спички, я решил сохранить гвозди. Не зря же говорят: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Но понимая, что это необычные гвозди, думая, что отец начнет спрашивать, где я их взял, я заколотил гвозди в раму той самой картины, решив, что так их никто не найдет.

В тот вечер я подошел к своей картине поближе и обнаружил гвозди на своем месте. Они не были забиты до конца. Видимо, тогда, когда я их прятал, я подумал о том, что их как-то придется вытаскивать. И с помощью нужного инструмента я вытащил гвозди.

Это действительно была роскошь. Гвозди были бордового цвета, украшенные

золотыми узорами. Я долго думал об их предназначении. Думал о том, чему должен служить этот материал? Догадки мучили меня. И мне казалось, что именно теперь я по-настоящему проклят. Была ли проклята судьба, когда искала этому материалу и его форме применение? В этот момент я решил, что именно с этими гвоздями будет связано мое вдохновение.

Сидя в своем кресле, я пытался познать ответы на свои вопросы. И, самое интересное, я уже знал ответ. Я решил, что мне стоит попробовать замкнуть свою жизнь этими гвоздями и узнать, что произойдет дальше. И именно под картиной была розетка, как мне казалось, с нужным напряжением в 220 вольт. Это и был тот момент, тот ответ на вопрос моей дилеммы: быть или не быть? Все должен был решить случай.

Я уже был вдохновлен. Я был счастлив. И я замкнул судьбу своими руками.

Теплый холодок проскользнул по моим рукам. Это говорило мне о том, что материал засунутых мною в розетку гвоздей по своей сути благороден. Я вытащил гвозди, по-прежнему ощущая исходящее от них тепло. В этот момент я решил подчинить материал себе и вылепил из них два обычных кольца. Внутри меня кипело чувство радости. Я ощущал, что судьба стала подчиняться мне. Если бы не Иван. Кто знает, когда закончились бы мои страдания? Отчего мне скорее хотелось встретиться с ним.

Всю ночь я не спал, думая о том, что же произошло. Это сводило немного с ума. Я хотел уснуть, но не мог. В голове было слишком много мыслей. Эти впечатления не были похожи на те, что были в детстве. Все-таки в любом чуде присутствует Дьявол. А чудес, кроме этого, я никогда не видел. Отчего я стал заложником иллюзии того, что я для чего-то избран. Мне мерещилось, что меня ждут великие дела, достойные уважения всего мира. Но для начала я должен был понять историю этого материала и для чего же он, в конце концов, был создан?

Мне удалось уснуть на пару часов. Этого времени хватило для того, чтобы мой ум успокоился. Во мне уже не было иллюзий, только любопытство. И то, о чем я думал всю ночь, о той власти, которая могла прийти в мои руки, – мне было противно. Я хотел остаться самим собой, даже немного скучал по состоянию, в котором я испепелен безысходностью.

Сделав все утренние дела, я пошел на встречу с Иваном. Он работал в приемном покое местной поликлиники дежурным врачом. Поликлиника была недалеко от моего дома. Я дошел до нее за 15 минут. И, перед тем как войти в кабинет Ивана, я надел одно из колец на указательный палец своей правой руки. Тем самым я хотел поймать Ивана на крючок. Мечтал, что он первый заговорит об этом материале и откроет мне его историю и тайны. Но, когда я вошел в кабинет Ивана, я понял, что в данный момент у него очень большая проблема.

Иван стоял у какого-то устройства и матерился.

– Не чудо техники, а кусок железа. – Приговаривал Иван. – Что ж ты мне литр за литром? У меня их уже десять.

Я не понимал, о чем говорил Иван, и решил его отвлечь.

– Здравствуй, Куй. – Сказал я тоном, который подчеркивал, что я рад видеть своего друга.

– Яков? Как же я рад тебя видеть! – ответил Иван.

Яков, а точнее сказать, Яков Очерненный, – это мое имя, данное мне при рождении.