Хроники Рассвета. Игра началась
Шрифт:
– Понял. А староста откуда так много денег имеет?
– Я не говорил, что много. Я говорил, что никто не знает, сколько он получает. Потому что в его ведении – сбор налогов. А это просто огромное поле для манипуляций. Своих не трогаешь, чужих – обираешь. Это в нормальной большой деревне. А там, где жило всего десять человек… Сам понимаешь – не всегда даже трое живут дружно. Хотя о чем я! – вдруг воскликнул он. – Ты же видел, как люди готовы на ровном месте встать по разные стороны баррикады.
– Видел-видел, – пробурчал я, вспомнив драку
Что удивительно, туда полезли еще и старики, которые отхватили так же лихо, как и другие люди. Чего там забыло старшее поколение, кроме оплеух и ссадин?
– Вот и получается, что деревенский староста всегда может кого-нибудь да обобрать.
– А как сбор налогов проходит? – перебил я Конральда.
– Раз в год. Большего не знаю. Всякие там ставки, вариации, наценки, проценты – это не по моей части. Но если собирали за год медную монету, то не меньше целиковой – и это по самому плохому, например, с охотника или рыболова, которые почти не продают. А кто более успешный, тот за год легко серебряный только на налоги отдает. Ну а так без подробностей. Налоги уходят выше, в город, который контролирует эту деревню. А вот здесь начинается самое интересное
– Заинтриговал, – ответил я, уже представив, что ради трех копеек налогов с деревни Бережок города воюют друг с другом.
– По сути сбор налогов проводится довольно эпично и с размахом. Но достается только тем деревням, которые расположены поближе к городам. Туда доходят целые группы, а вот вдаль уже побаиваются. И потому Нички хорошо сохранились, так как всегда можно было что-то украсть. Бережок – просто край мира. Через него никто не перебирается дальше, а Нируда, несмотря на наличие моста, не так уж и часто пересекается людьми. Как ты сам понял, переселяться туда особенно некуда.
– О да, – я покачал головой. – Я не ждал обмана.
– Корить друга потом будешь.
– Друга??
– Как ни крути, он был готов тебе помогать, разве нет? Ну, вскружила ему голову девица. Ты что же теперь, если так будет происходить регулярно, будешь постоянно друзьями размениваться?
– Нет, – помрачнел я.
– Вот охотно верю, что он не знает про деньги, но стоило хотя бы просто спросить. И про ловушку так же охотно верится, потому что в последние недели до отъезда Аврон никуда не пропадал. Так что ловушка – не его рук дело. А каких-нибудь местных охотников.
– Но только наш вопрос все равно остается открытым. Как найти деньги, которые забрала Тоуда? Где мы их будем искать? Мы даже не знаем суммы!
– Я бы предположил, что у старосты осталось не меньше двух золотых.
– Помнится, на один серебряный можно экономично жить полгода, ты говорил? – припомнил я.
– Конечно.
А каждый золотой давал десять серебряных, если я хорошо слушал Ижерона. И тогда экономично жить на эти деньги можно было десять лет. Просто жить, ничего не делать. Есть, спать, гулять.
Позже я подумал, что это довольно скучно и очень быстро надоест.
– Но это же лишь приблизительная
– Примерно. Может быть как в два раза меньше, так и в два раза больше.
– Ого! За такими деньгами наверняка много охотников!
– Только не каждый готов сунуться в дом деревенского старосты. Как правило, его выбирают по двум принципам: сильный и неглупый.
– Чтобы мог еще и за себя постоять?
– Конечно. И, не забывай, что у него есть еще и официальная какая-то часть. По крайней мере, у нашего. Который из Бережка. Вот староста в Ничках. Пожалуй, только своими делами и заведует. Тут вопросов очень много. И делом помочь, и посоветовать что-то. В таких деревнях у старосты есть только зарплата.
– Как сложно-то…
– Не сложнее нашей нынешней истории. Или твоего прошлого. Рано или поздно все прояснится и станет понятно. А раз до этого есть какие-то сложности, надо их либо избегать, либо порешать быстрее.
– С суммой денег мы порешали?
– Примерно да. Не думаю, что я сильно ошибаюсь. Это в крупных деревнях может найтись что-то необычное, что сильно меняет сумму денег. В Бережке такого нет. Но искать, где эти деньги были спрятаны – непременно нужно. И, полагаю, что для этого нам надо привести в чувство Аврона и отправить его восвояси.
– Куда?
– Да хотя бы к тебе. Дай ему задание. Скажешь, что простил засранца. Просится на этот случай словцо покрепче, но не думаю, что к твоему другу можно так относиться, тебе не кажется?
Я задумался. В некоторой степени Конральд был прав. Если я буду критично относиться к людям вокруг себя, то ничего хорошего в будущем я не получу. Скорее всего, я просто останусь один, потому что из принципа прогнал хорошего человека.
С другой стороны, я из-за Аврона влетел в яму, неслабо так пострадал и в целом был зол на парня. Лишать его статуса друга в данном случае было вообще моим первостепенным желанием.
Если я это сделаю, то останусь один. Конральд не пойдет ко мне в деревню, пока не будет, кого защищать. А искать кого-то еще на подмогу – нет-нет-нет, это слишком сложно. И долго.
Нынешний вариант – не меньшее из зол. А вообще единственный вариант, который можно использовать, чтобы стартовать. К двоим рано или поздно найдется и третий!
Я посмотрел на Конральда. Тот, глядя на мое лицо, отражавшее все мыслительные процессы, довольно ухмылялся. И было чему – все же он был прав. А раз прав, то и считался победителем в очередной раз.
Конральд – мы: два-ноль. Один получил оплеуху, а другого просто раскололи.
– Я вижу, что ты согласен оставить друга другом.
– Согласен, куда денем?
– Да пускай тут посидит. Поможешь мне подсадить его повыше, чтобы волки не съели?
Я посмотрел на Конральда, как на психа, но тот отмахнулся:
– Ты не понимаешь, что ли? В деревне нам надо быть максимально незнакомыми, слиться с толпой. А его лицо непременно будет мелькать перед глазами.
– Что ты задумал?