Хроники раздолбаев
Шрифт:
Из первого внедорожника выпрыгнул крупный боец с РПК в руках и направился в сторону выделявшегося на фоне местной растительности бесформенного пятна. Приблизившись вплотную, он откинул маскировочную сеть с тентованного грузовика, заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул. Показал остававшимся в машинах людям кольцо из большого и указательного пальцев, и те как горох посыпались из салонов, рук с оружия, однако, не убирая. Трое заняли позиции у машин, взяв под контроль подходы со стороны саванны, остальные сгрудились у грузовика. Именно в этот момент раздались выстрелы.
Первыми полегли часовые, словившие пули в голову. По остальным бандитам ударило как минимум два пулемета и около десятка автоматов. Девять человек в несколько секунд оказались сметены кинжальным огнем – никто из них не успел среагировать
На склоне правой горушки откинулись маскировочные накидки, обнажив превосходно укрытые стрелковые ячейки, и пятерка бойцов в полной экипировке короткими перебежками спустилась к месту побоища. Контроль убитых, сбор трофеев и погрузка заняли не больше трех минут. Затем к авангарду присоединились остальные бойцы, сноровисто загрузившие пулеметы в трофейные внедорожники. Люди быстро распределились по технике, не забыв выделить водителя для грузовика с товаром, взревели моторы, и колонна потянулась в саванну.
Свободная территория под протекторатом Ордена, окрестности Порто-Франко, где-то в саванне.
23 год, 3 число 8 месяца, 13:40
– Вас понял, – произнес в микрофон рации Рикардо Мартин. – Всем отбой.
Он сидел в кабине роскошного «Хаммера», замершего неподалеку от операторской вышки на четвертом чекпойнте. Шел третий день гонки «Четыреста километров Порто-Франко», первый соревновательный день в классе багги. Лидеры должны были достигнуть промежуточной точки с минуты на минуту, и Рикардо внимательно следил за трассой. На заднем сиденье расположился Хосе Иголка. За прошедшие два дня он привел себя в порядок и снова превратился в благообразного кабальеро.
– Все прошло успешно, – проинформировал кубинец невольного партнера. – Надеюсь, ты понимаешь, что теперь работаешь на нас?
Хосе в ответ лишь обреченно вздохнул.
Интермедия первая
– Занятные ребята.
– Да, сэр.
– Я не интересуюсь вашим мнением, Найджел. – В подтверждение менеджер обменялся с породистым быстрым взглядом. – Я констатирую факт. И они, по крайней мере с ваших слов, выглядят сбалансированной командой. У одного интуиция и стратегическое мышление, второй – практик с тактическим уклоном.
– Они интересны не только этим, сэр.
– В самом деле? – иронично изогнул бровь менеджер. – И чем же еще они отличились?
– Я бы не стал утверждать, что отличились. Скорее, проявили не самые лучшие черты характера – традиционное русское раздолбайство и авантюризм.
– Гремучая смесь, – кивнул менеджер. – С раздолбайством ясно, русские почти все такие. А в чем конкретно проявился авантюризм?
– В мотивации, сэр.
– Стремление использовать любой шанс и авантюризм далеко не одно и то же, – заметил породистый.
– Согласен, сэр. Но в их случае однозначно авантюризм. Повторно они засветились на Диких островах. Помните историю с большой партией трофейного оружия, в результате которой у нас сорвалась сделка с кубинскими товарищами?
– Тоже они?
– Именно, сэр. Первопроходцы и первооткрыватели.
– Ничего удивительного в свете приведенных фактов, – задумчиво хмыкнул менеджер.
– Тут другое, – покачал головой пронырливый. – Они просто оказались в нужное время в нужном месте. Правда, это не отменяет их вышеуказанных качеств. Они и в этот раз выкрутились из поганейшей ситуации, проявив смекалку, твердость духа и завидные боевые качества. Но вы удивитесь, когда я скажу, зачем они туда полезли.
– Ну, удивите же нас, Найджел!
– За самогоном.
– Я понимаю, что русские и спиртное неразделимы, – хмыкнул породистый. – Но не до такой же степени…
Некоторое время в помещении сохранялась задумчивая тишина, потом менеджер уточнил:
– Вы не ошиблись, Найджел? Связь между самогоном и пиратской базой не самая очевидная. На мой конечно же взгляд.
– Это довольно долгая история, – вздохнул пронырливый. – Но она стоит того, чтобы ее выслушать. Дело было так…
Часть вторая
Наследники капитана Флинта
Территория под протекторатом Русской
Дикие острова, остров Сьенфуэгос.
24 год, 15 число 4 месяца, 13:25
Штиль – ветер молчит!..Па-бам, па-ба-ба-ба-ба-пам!..Хорошая все-таки песня, хоть и грустная. Вот только ничего больше настолько в тему на ум не приходит. Умеют же люди!..
О чем бишь я? А, вспомнил. Вот не было печали, приспичило Вове выйти в залив и порыбачить с лодки. Не сиделось ему в нашей уютной лагуне, ага. Надоели крабы и прочие моллюски, захотелось тунца, то есть конечно же местной рыбы с говорящим названием «полосатик». Прямо до жжения в пятках. Я бы и не пошел с ним, работы океан целый, но он завелся, мог и один свалить. Пришлось присоединиться, дабы не переть против техники безопасности, что в местном океане чревато весьма и весьма. Вроде и недалеко отошли, но до ближайшего берега километров пять, причем в любую сторону. Ничего удивительного, острова в архипелаге натыканы густо, проливов больше десяти километров шириной просто нет. Чаще и того меньше – буквально сотни метров. Но моря в Новой Земле настолько суровы, что знаменитым челябинским парням остается лишь утереться. Если просто свалился в воду, твои шансы на выживание близки к пятидесяти процентам: либо сожрут, либо нет. А если плавсредство упустил, то считай себя стопроцентным покойником – даже несколько сотен метров протоки превращались в смертельно опасный аттракцион «увернись от акулы». Причем акулы отнюдь не самое страшное – есть еще и пираньи, и зубастые киты, и крокодилы, что характерно, морские. Это не считая всякой мелкой пакости. В общем, есть о чем задуматься. Недаром нам первые два дня лекции по основам безопасности жизнедеятельности читали, даже из поселка не выпускали.
– Вова, долго еще?.. Па-бам, па-ба-ба-ба-ба-пам…
– Не ной, Профессор, готово уже. – Напарник прекратил возиться со снастью и повернулся ко мне. – Давай по малой вперед.
Это мы с превеликим удовольствием. Зажарился уже торчать посреди пролива. Лодка старого Пабло особыми удобствами не обременена, навеса над задней банкой не предусмотрено, даже самого плохонького. Да и какие, на фиг, удобства, если во всей лодке длины метров шесть-семь, обычная дощатая скорлупка. На такой от берега отходить страшно, не то что рыбачить. Правда, мотор приличный – четырехтактная «хонда» девяностых годов выпуска. Тяговитый движок, ему самое место на более крупной посудине, желательно в паре с таким же. И заводится от кнопки. Так что мне оставалось лишь под бодрое тарахтенье потянуть ручку контроллера дистанционного управления, поддав газу. Лодка начала не спеша набирать скорость – по субъективным ощущениям, километров так до двадцати в час, и тут Вова показал большой палец – типа хорош, быстрее не надо. Ну и славно. Можно спокойно сидеть и мурлыкать под нос привязавшийся мотивчик. Хотя уже не мурлыкать, а чуть ли не в голос гнусавить из-за шума мотора.
Тем временем напарник привел в боевую готовность снасть – двухметровую жердину толщиной чуть не с руку, с привязанной к ней мощной леской, смахивавшей на тонкий тросик. На конце ее болтался кованый крюк, увешанный кусками белой виниловой изоляции с высоковольтного провода. Где он его раскопал – ума не приложу.
– Профессор, заколебал уже мычать! – Вова с предельно сосредоточенным видом забросил жуткую удочку и принялся ждать поклевки.
Этому способу лова полосатика напарника научил старый Пабло – неугомонный старикан из приданной технической команды. По технологии полагалось удилище после забрасывания приманки фиксировать в специально для этого предназначенных пазах в борту и продольном брусе, проложенном по центру лодки от носа до задней банки. Но Вова не привык искать легких путей, поэтому на рекомендации забил и просто держал удилище в руках. За что и был наказан: примерно через пять минут неспешного движения полосатик клюнул. Выглядело это как мощный рывок с не менее мощным уводом лесы вперед по курсу. Вова от неожиданности рухнул на колени и больно приложился рукой о борт, но снасть не выпустил, лишь ругнулся матерно. Я без напоминания сбросил ход и с азартом вгляделся в водную гладь.