Хроники раздора

Смольский Вадим

В отличие от прочих, этого персонажа предводитель Ордена не стал мгновенно добивать, оставив на последних крохах здоровья.

— Почему ты покинул Орден? — поинтересовался он.

— Орден — это мечта, цель, что-то большее, чем просто клан или гильдия, — ответил, почти дословно цитируя самого Фрайка, Трорк. — Но эта мечта принадлежит не только тебе одному. И я не готов пожертвовать ради неё мечтами других. Не мне выбирать за них.

Эти слова совсем не удивили предводителя Ордена. Он слышал их совсем не первый и явно не в последний раз.

— Ты говоришь о том, что я выбираю за других, каким будет этот мир. Ставишь

мне это в вину! Но ведь это не результат моего самодурства, не желание ради желания. Это расчёт — простой и понятный. Моё место в новом мире будет на скамье негодяев. Думаешь, в этом состоит моя мечта? Много ли я выиграю, находясь среди перманентно забаненных, тогда как Новый мир достанется другим?

— И это делает задуманное тобой преступление в сотню раз хуже. Ведь «плоды» своего успеха ты вкусить не сумеешь, — Трорк демонстративно отвернулся, показывая, что дискуссия окончена. — Добей меня или дай прыгнуть.

Фрайк не стал его мучать длительным полётом и закончил, как ему казалось, этот бой одним коротким заклинанием. Отмечая, что местность вокруг как будто бы стала ниже, будто дирижабль снизился ещё сильнее прежнего, предводитель Ордена собирался отправиться наконец в трюм, когда раздался полный восторга и страха одновременно крик:

— Летающий крестоносец наносит ответный удар!

Даже Фрайк никогда не видел, чтобы вампир сумел осуществить полную трансформацию в нетопыря под прямыми лучами солнца! Тем не менее это каким-то образом произошло: стремительно приближающаяся Калита, нёсшая в задних лапах Тукана, была неоспоримым фактом. Как и то, что теперь солнечный свет на неё перестал действовать вообще.

В атаку предводитель Ордена, почти мгновенно пересиливший удивление, бросился сразу же, намереваясь не дать этим двоим высадиться или хотя бы воспользоваться шаткостью их положения. Ведь Калите требовалось время, чтобы совершить трансформацию из бесполезного в бою нетопыря в своё обычное состояние. Но и тут его ждал неприятный сюрприз: паладин как для своего ещё даже не сорокового уровня оказался на удивление живучим. Куда более живучим, чем следовало.

Тут Фрайк допустил ошибку: экономя ману для боя с вампиршей, которая как раз заканчивала трансформацию, он атаковал Тукана исключительно мечом. Далеко не сразу предводитель Ордена заметил, что несмотря на то, что его удары прорезали доспех паладина, словно бумагу, толку от этого практически не было. Лишь начав применять заклинания, он добился хоть какого-то успеха, но промедление своё дело сделало: Калита успела превратиться обратно, и теперь предводителю Ордена пришлось сражаться с двумя противниками сразу.

Один из них не представлял почти никакой угрозы, но отчаянно мешался под ногами и отказывался умирать. Другая была многократно опаснее, но и подставляться не спешила. Пользуясь своей скоростью, способностью перемещаться по любой поверхности и многими другими возможностями вампира, Калита наносила стремительные, точечные удары, тогда как Тукан, как и положено танку, впитывал за неё весь ответный урон.

Впервые за всё время сражения на доспехе Фрайка появились не только вмятины и соскобы, но и дыры. Хотя в целом его состояние было предельно далеко от критического — сказывались прокачка и класс. Рыцари-драконы являлись в первую очередь танками, причём лучшими в игре, а весь их атакующий потенциал раскрывался лишь в самом конце, да и то после очень

сложного ритуала, делавшего возможными превращение в дракона.

Необходимость тратить стремительно утекающее время на двух ничтожеств, которых всё никак не удавалось прибить, разъярила Фрайка, вынуждая совершать ещё больше ошибок. Только вот крестоносцу с вампиршей от этого было совсем не легче. Может, удары и заклинания предводителя Ордена и уходили мимо, но от них страдал киль «Кирова», который за неполные пять минут сражения оказался раскурочен практически в ноль. Чудом, что сама площадка, где проходило сражение, ещё держалась, хотя и опасно накренилась.

Впрочем, любая череда удач или ошибок рано или поздно заканчивается. Так случилось и здесь: улучив удачный момент, Фрайк отпихнул Тукана прочь, едва-едва не вышвырнув того прочь во второй раз, а сам, совершив рывок, вжал Калиту в стену локтем, не давая вырваться, и ударил пламенем столь горячим, что даже его собственный доспех начал плавиться, не говоря уже о вампирше или стене. Он не успокоился до тех пор, пока на том месте не осталась лишь клякса расплавленного металла, потёкшего словно воск, припорошенная пеплом.

— Мда, дуэли — это не то, что у меня в этой игре хорошо выходит, — перекидывая из руки в руку меч, от которого по традиции к концу боя осталась рукоять да пара сантиметров клинка, заметил Тукан, подготавливаясь к тому, что его сейчас будут медленно убивать.

Он ошибся. Фрайк, которому эта битва порядком осточертела, не стал что-то отвечать или медленно театрально наступать, а просто, не жалея маны, выпустил ещё одну струю огня, испепеляющего всё на пути, в том числе и крестоносца.

Выдохнув, предводитель Ордена заметил, что земля стала ещё ближе. «Киров» продолжил снижение, и это уже не могло быть просто случайностью. Прикинув по расположению Ганзейского моря и гор с другой стороны своё месторасположение, Фрайк, рыча от злости, что его провели как последнего нуба, специально затягивая это сражение, ринулся в сторону трюма, круша всё на пути и прямо на ходу трансформируясь в дракона.

Времени играть в осторожность больше не было: дирижабль уже находился над территорией Союза Запада. Ещё немного — и Сердце горы буквально свалится на головы тем игрокам, которые наступали на Амбваланг с востока. Фрайк этого допустить никак не мог.

Он рвал корпус дирижабля в клочья, больше не осторожничая. Лишь пламя поостерёгся использовать: не хотел, чтобы баллон взорвался раньше времени. Предводитель Ордена всё ещё надеялся найти артефакт на борту. Однако в трюме его ждало, помимо кучи вооружённых, готовых сражаться насмерть игроков, только разочарование.

Небольшим утешительным призом послужил находившийся там Гонгрик. Разметав целую кучу игроков, в основном лекарей, а также пару жандармов Фрасции, включая их лидера, Фрайк схватил шамана лапой и прорычал, спрашивая:

— Где Сердце горы?!

— Понятия не имею, — честно ответил дворф, сохраняя показательную невозмутимость. — Ты столько шороху здесь навёл, что и не уследишь. Но могу сказать, что…

Выслушивать его насмешки предводитель Ордена не стал, швырнув дворфа прочь, будто куклу. С затмевающей разум яростью он набросился на останки падающего дирижабля, терзая их вплоть до самого момента крушения, но так и не найдя искомого. Сердце горы — единственный артефакт, способный нарушить ход его планов, пропал.