Хроники Реального мира. Том 6. Братство кристаллов
Шрифт:
– А что ты делаешь в такой глуши, Эльх?
– Отец обучил меня всему, что знает сам. Пришло время строить свою жизнь. – Элохим говорил, чуть шепелявя, стараясь ошибаться в словах. Так он хотел скрыть свою образованность, ведь кузнецам она не присуща. – В долине Уссури много кузнецов, а здесь я слышал, их не хватает.
– Правду люди говорят. Здесь нам кузнец очень нужен. Пойдем, я провожу.
Наместник накинул на себя плащ и повел Элохима к кузне. Деревня была небольшая. Не более двадцати домов. Дом кузнеца стоял на окраине. Он был заброшен, но Элохима
– Располагайся пока. Завтра жена принесет тебе чего-нибудь поесть. Все что нужно найдешь в кузне. Там все осталось после смерти последнего кузнеца.
– Смерти? А как он погиб? – Элохим поджег факел и вошел в дом. Он был крепким, но чувствовалось, что в нем давно никто не живет. – Его призвали на войну?
– На войну? Что ты. Какая тут война. Уже лет десять здесь тихо и спокойно. Правда, вот люди иногда пропадают. – Наместник присел на лавку и забил себе трубку. – Кого медведь задерет, кто в тайге заблудится. Места-то тут опасные.
– Да. Я заметил. Жутковато у вас здесь.
– А что делать? Адонаю нужен лес. А где его брать, как ни здесь. Без кузнеца конечно очень трудно. Все пилы да топоры затупились.
– Ты так и не сказал, как погиб мой предшественник. – Перебил наместника Элохим, настаивая на желании узнать это как можно скорее.
– Да как погиб. По глупости своей. – Наместник с грустью выдохнул и затянулся трубкой. – Была у него дочь. Жены не было, а дочь была. Что сталось с женой, я не знаю, он уже без нее сюда приехал. В дочурке он, конечно, души ни чаял. Во всем ей потакал. Но где-то год назад, может чуть больше, пропала она. Кузнец места себе не находил. Всю деревню на ноги поставил. Целый месяц мы ее по лесам да горам искали. Так и не нашли. Обезумел он. Пошел сам искать. Так и не вернулся. Мы его прождали пару месяцев, а потом в погибшие записали.
– Да. Грустная история.
– Грустная не то слово. Что-то не хорошее в здешних местах твориться. Я когда на юг лес отвожу, со многими наместниками общаюсь. И у каждого в деревне подобные случаи есть. Два-три человека за год пропадает, а то и больше. – Наместник докурил трубку и потушив, спрятал ее в карман. – Ладно, пойду я, а тебе с дороги, небось, отоспаться хочется.
Наместник похлопал задумавшегося Элохима по плечу и направился к выходу из дома, но в дверях остановился.
– Конь у тебя добрый. Не похож он на обычного деревенского скакуна. Холеный весь. Я таких даже у рыцарей не видел. Если хочешь сберечь его, на улице не держи. Пусть с тобой в доме ночует. Так надежней будет.
Элохим кивком головы поблагодарил наместника и тот вышел из дома.
Эту ночь княжич не уснул. Он постоянно перебирал в голове рассказ наместника о кузнеце и его дочке. В молодом разуме Элохима все смешалось. Отец, Ману, наместник, дочь кузнеца. Все это было неспроста, и Элохим чувствовал это. Он так и простоял всю ночь, глядя в окно. Когда на улице начало светать к его дому подошло несколько женщин. Они принесли ему еду и воду, а также кое-какое барахло. Элохим был ужасно голоден и, не стесняясь, набросился на крынку с молоком. Еще никогда свежее парное молоко не было столь вкусным как здесь.
– Еще бы. – Гордо задрав нос, ответила на удивленный взгляд Элохима жена наместника. – Наши коровки на чистых изумрудных лугах пасутся. Отсюда и молоко такое вкусное.
– Спасибо вам. – Вытерев рот рукавом, поблагодарил женщин Элохим. – Три дня во рту маковой росинки не было.
– Это тебе спасибо, Эльх. Без кузнеца нам тут ох как нелегко. – Закачала головой молодая девушка, глядя на руки Элохима. – Какая чистая кожа? У старого кузнеца руки были шершавые и все в ожогах. А у него, посмотрите, какие гладкие ладони.
Элохим застыл как вкопанный, не зная, что ответить, а все женщины как раз и ожидали от него ответа.
– Это из-за долины Уссури. В ней такой мягкий климат, что и кожа становится такой гладкой и бархатистой.
Элохим поставил крынку на стол и стыдливо спрятал свои руки за спину. Они ведь никогда не держали молот и не испытывали жар горнил кузни. А эти женщины всю жизнь трудились и знали, как должны выглядеть руки кузнеца.
– Не по рукам смотри, а по работе. – Сняла неловкое напряжение жена наместника. – Вот придем вечером и посмотрим, на что кузнецы уссурийские способны.
Женщины поклонились и оставили Элохима одного. Закончив завтрак, он пошел в кузню. По первому ее виду стало понятно, что прежний кузнец был мастером своего дела. Все лежало аккуратно, на своих местах. Молотки, наковальня, меха. Все было исправно и готово к работе.
– Значит, посмотреть хотите, на что я способен. – Потирая руки, прошептал Элохим. – Значит, посмотрите.
Княжич запер кузню и, убедившись, что его никто не видит, щелкнул пальцами. Дальше все делала магия. Она распалила огонь в жаровнях. Меха раздули жар и молотки начали стучать по наковальне, выковывая топоры один за другим.
Вечером к его дому пришла вся деревня. Элохим с очень важным видом отворил ворота кузни и люди увидели, на что способны уссурийские кузнецы.
– Идеальная работа. Такой топор не то, что дерево, волосок вдоль рассечет. – Рассматривая выкованный Элохимом топор, пробубнил наместник. – Красота.
– Неужто такому мастеру не нашлось места в столице? – Вопросила та любопытная девушка, кокетливо закутавшись в пуховый платок.
– В столице такие кузницы, что я им не ровня. – Парировал Элохим, поднеся девушке выкованную специально для нее брошь. – Столичные умельцы могут такое, на что не способны даже волшебники.
– Так и не способны? – Буркнул наместник. – Видал я один раз, как рыцари упражнялись. Вот это уж точно зрелище не для слабонервных. Этим, даже самые умелые Ксаи, в подметки не годятся.
– Да, наш повелитель Адонай научил их многому. Я каждый день славлю его имя. – Произнесла жена наместника, протянув руки к солнцу. – Он, наше истинное солнце. За него и в огонь и в воду.
– Вы так благоволите Адонаю? – Удивился Элохим и, отойдя от девушки, облокотился о стену. – Но почему? Война продолжается и конца ей не видно. За что вы так любите его?