Хроники Реликта. Том 2
Шрифт:
Гостям отвели одну из кают заставы, где они прожили трое суток, полных скрытого драматизма. Влад стеснялся Ванессы. Она была не просто красивой женщиной с великолепно развитой фигурой, а геянкой, да еще интраморфом, окутанным ореолом работы в спецслужбе, и общаться с ней открыто Влад просто боялся. Ванессу это забавляло, потом она начала сердиться, особенно в моменты, когда они после вечерних бесед должны были укладываться спать. Влад же переживал и, чтобы не соблазнять женщину, убегал в зал визинга заставы, где простаивал часами, любуясь непрерывно меняющей рисунок, светящейся вуалью Стенки. И все же наступил момент, когда желание обоих достигло «запороговой» величины и заставило Влада забыть о своих колебаниях, а Ванессу почувствовать странную
Каюта, которую пограничники выделили «коллегам», как отрекомендовалась Ванесса, представляла собой стандартный бытовой модуль со встроенным инженерно-техническим оборудованием. Из него можно было соорудить и рабочий кабинет, и спальню, и хозблок, и комнату отдыха. Мебель здесь была конформной, принадлежала рабочему контуру модуля, ее можно было по желанию хозяина преобразовывать по своему усмотрению и вкусу. Ванесса, естественно, знала в этом толк и превратила каюту в спальню, намеренно не разделив ее на две независимые половины. Влад в свою очередь отказался от совместного отдыха и неразделенного быта, когда в туалет или в душ надо было идти в присутствии напарницы. Ванесса некоторое время поддразнивала спутника, делая вид, что не замечает его мучений, потом смилостивилась и отделила туалетный блок от спальни перегородкой, чем несколько снизила стрессовое давление своего влияния на молодого воина. Однако первый вечер они провели порознь: Влад – в зале визинга, Ванесса, промаявшись в ожидании спутника два часа, – в компании женщин погранзаставы. Спали они тоже отдельно друг от друга. Влад, вернувшись поздно ночью (по времени заставы сутки здесь составляли тридцать часов, из которых десять приходилось на «ночь») и не увидев второй кровати, устроился в кресле рядом с кроватью, где спала Ванесса, и сделал вид, что его это вполне устраивает. Пришлось и ей делать вид, что она спит, хотя вполне могла встать и разделить каюту на две спаленки. Спали оба в эту ночь мало, подглядывая друг за другом и мечтая о полноценном отдыхе, который у каждого имел вполне определенные, но разные приметы.
То же самое повторилось на второй день, но потом Ванессе надоело наблюдать за реакцией парня на ее почти откровенные пассажи, и она зашла с другой стороны, начиная уважать чувства молодого человека и удивляясь собственной тяге к этому неискушенному в настоящей жизни землянину. Вечером третьего дня она отыскала Влада на поверхности планетоида, возле антенного комплекса сверхчувствительной аппаратуры наблюдения за пространством, но не стала подходить, а, наоборот, отошла подальше от него, чтобы не мешать и самой проникнуться своеобразной прелестью пейзажа. И не заметила, как увлеклась созерцанием космоса и меняющей узор Стенки Космориума. Очнулась она, услышав тихий пси-шепот кладоискателя:
«Нравится? Правда, красиво?»
«Очень! – искренне ответила Ванесса. – Я десятки раз наблюдала подобные картины, побывала на многих станциях, видела космос из многих точек Галактики, но вблизи Стенки была только раз. Действительно непередаваемое зрелище!»
«Интересно все же, кто и зачем соорудил Стенки. У вас есть на этот счет теории или прямая информация?»
«У тебя же должна работать родовая память интраморфа».
«Мне мало того, что я помню. Там нет ответа на вопрос: зачем? И даже в прадедовой Книге об этом не сказано ни слова».
«Что за Книга?»
«Учитель передал мне «Свод истин», который написал мой прадед Ставр Панкратов во времена Катастрофы. Там описаны многие события того времени, но о Стенках – ничего. Понятно, что это ответ Конструктора эгрегору интраморфов на их предложение прекратить войну, однако чего хотел Конструктор, неясно».
«А по-моему, очень даже ясно: он ограничил часть метагалактического домена, заросший нагуалями, от неповрежденного этим «сорняком» пространства».
Влад послал собеседнице слоган задумчивого несогласия-размышления-мечтательности-стеснения-желания вырваться за пределы проблемы, и Ванесса ответила ему слоганом
Ванесса потянулась к Владу губами, закрыла глаза, он ответил тем же, и это был первый поцелуй в его жизни, открывший кладоискателю неизведанный прежде мир под названием – женщина. Впрочем, у него все в эту ночь было первым, что касалось отношений между мужчинами и женщинами, и Ванессе пришлось проявить выдержку, терпение и мудрость взрослой женщины, чтобы у них все получилось как надо, а поскольку она давно жила с мужчинами и знала все тонкости и тайны воздействия на них, Влад изведал небывалое наслаждение, перевернувшее его мировоззрение и ценностные ориентации. Страсть, соединившая их, не погасла даже после второго и третьего урагана ласк, Влад казался неутомимым, он жаждал действия еще и еще, чем даже несколько испугал Ванессу, не предполагавшую, какие запасы сил скрываются в юном воине, однако в конце концов заряд эротической энергии кончился, и Влад погрузился в странное полузабытье, длившееся до тех пор, пока Ванесса не привела его в чувство легкими прикосновениями пальцев, поднимающими тонус и снимающими нервное расслабление.
Потом они купались, пили горячие напитки, снова любили друг друга, узнавая заново прелесть близости, и уснули только под утро, утомленные, потерявшие океан энергии, но счастливые и полные безмятежной уверенности в благосклонности судьбы. О Горане Ванесса вспомнила лишь один раз, пожалев комиссара особой жалостью подруги, знавшей, что он ее любит, но не способной ответить тем же.
До подъема погранзаставы (чей распорядок соблюдался неукоснительно) оставался час, когда Влад проснулся от смутной тревоги, вкравшейся в сон струйкой черного дыма. И тотчас же заворочалась рядом обнаженная Ванесса.
«Мне показалось или?..»
«На заставе появились гости, – прислушался к тишине спальни Влад, вставая и начиная быстро одеваться. – Они закрыты полем Сил, но я их чую».
Ванесса поцеловала молодого человека в плечо, потом в щеку, заметила в его глазах новый эмоциональный интерес, рожденный ночным поворотом в их отношениях, но поняла, что время ласк прошло (а новых – еще не наступило), и тоже стала натягивать уник.
«Я почувствовала, что сработала кабина метро, и больше ничего. Может быть, это кто-то из наших хозяев стартовал по делам на Гею?»
«Я чую поток внимания. Злой поток».
«Тогда надо предупредить пограничников. Но с другой стороны, лучше проверить, а потом уж поднимать панику. Вдруг это прибыли знакомые хозяев?»
«Знакомые не стали бы прятать пси-ауру под колпаком защиты».
«Ты прав. Но тогда это… террористы! Неужели нам так повезло?»
Влад не ответил, вгоняя себя в состояние боевой готовности. Он уже видел, как будет действовать в случае нападения на погранзаставу неизвестных киллеров.
Однако боя не получилось.
Прибывшая по линии метро команда в составе четырех интраморфов ощутила перераспределение пси-потенциалов, проанализировала ситуацию и поспешила свернуть операцию, не желая рисковать своими жизнями. Киллеры, если это, конечно, были они, предпочитали нападать на своих жертв наверняка, когда их никто не ждал. Кто это был, выяснить не удалось. Видеокамер, наблюдавших за дверью кабины метро, у пограничников не было.
Через час Влад и Ванесса, позавтракав в кают-компании заставы со всеми членами трех семей пограничников, предупредили их о возможном нападении, попрощались и вошли в кабину метро, по которой ходил кругами Секам и принюхивался к углам, словно большой кот.