Хроники Реликта. Том I
Шрифт:
На одной из «улиц», пересекавших их дорогу, догорали остатки разбитого десантного шлюпа, они проскочили мимо, но Сташевский крикнул: «Стой!» – и Грехов остановил танк.
– Беги!
– Нет!
– Да беги же!..
Сташевский вдруг схватил Грехова за плечо, сжал его до боли.
– Я прошу тебя, Габриэль, – почти беззвучно сказал он. Никогда Грехову не забыть его лица, когда он говорил свое: «Я прошу тебя, Габриэль…» – Помоги пилоту, если он жив.
Внутри у Грехова словно что-то сломалось. Он не помнил, как выбирался из кабины, а когда оглянулся, танк был уже далеко. Наконец скрылся за поворотом, а Грехов все смотрел ему вслед сквозь набегающие будто от злого ветра слезы. Странно, что паутины не обратили внимания на столь удобную для них цель: спасатель забыл включить генератор защитного поля, горб которого весомой тяжестью давил спину. Он только смотрел и считал вслух секунды. А потом ослепительный свет вспыхнул над Городом и выжег все тени жарким дыханием ядерного ада.
– Святослав!.. – прошептал Грехов похолодевшими губами. – Святослав…
А город сотрясался, вибрировал, стонал, качались полупрозрачные стены «зданий», растрескиваясь под аккомпанемент сатанинского грохота и скрежета, низкий гул взрыва расползался ущельями улиц, свистящими вихрями пролетали над Городом паутины. Пурпурный грибообразный смерч возносился к небу. Яркий, веселый и страшный смерч…
Грехов сделал шаг, и в это время из стаи паутин над головой выпал серый призрак, устремился к нему. На один миг необычайная глубина раскрылась перед Греховым. Словно распахнулись врата в иной мир, в совершенно чуждый ему мир иной гармонии… Вселенная качнулась и закружилась вокруг него… Последнее, что он почувствовал в преддверии забвения, – удивленный взгляд. Потом был короткий полет, мелькнул и остался в стороне Город, приблизились скалы, и его бережно опустили на рыжую почву. Призрак взмыл вверх и исчез, а от скалы вдруг отделился металлический гигант и направился к нему. Робот-охранитель.
– Диего… – прошептал Грехов, борясь с рыданием. – Святослава… нет…
– Диего Вирт ушел в Город, – отозвался голос Молчанова. – За вами… так он сказал… Безумству храбрых поем мы песню… Герои… Гибнем, как мухи в паутине… К чему?.. А потом нас начинают спасать серые призраки…
Но Грехов уже не слушал Молчанова. Он смотрел на Город. Ждал. Он знал, что, если Диего не вернется через час, он пойдет за ним точно так же…
Над Городом вставало алое сияние, перечеркнутое черным дымным столбом. Странную белую метель гнал ветер из Города, пока Грехов не понял, что это летят паутины.
– Надо найти убежище, – пробормотал Молчанов. – Здесь стоять небезопасно…
– Тогда Диего нас может не найти, – ответил безжизненным голосом Габриэль и вдруг почувствовал, что над ним смыкается тьма.
Как сквозь толстый слой ваты, донесся чей-то знакомый голос:
– Габриэль!
– Диего, – прошептал Грехов. – Вернулся!..
Часть третья. Посвящение в истину. Габриэль
На Земле
Молочно-белая со светящимися прожилками стена бесшумно раскололась и выпустила двоих в голубоватых халатах: высокого мужчину с властным лицом и полную женщину с виноватым выражением глаз.
– Что? – глухо спросил Диего Вирт, делая шаг из ниши.
Мужчина окинул его цепким взглядом, узнал, кивнул и прошел мимо. Женщина приостановилась.
– У него афазия… психологический шок. Это не опасно, но лечиться нужно долго. Земля, голубое небо, голубые озера… Или чарианский санаторий.
– На Чаре он уже был… после катастрофы. Больше года…
– Мария, – окликнул из-за поворота старший врач.
Женщина ободряюще улыбнулась и ушла.
– Так, – пробормотал Диего. Поймал себя на том, что повторяет слова и жесты Сташевского, и помрачнел. Сташевского нет. Ему не нужна уже никакая медицина – ни земная, ни чарианская… Барельеф на стене Героев… Стереопортрет в УАСС… память… И память…
Стена медцентра раздвинулась вновь, и оттуда вышла Полина Серебрянникова, бледная и тихая. Они встретились глазами, и Вирт невольно сделал шаг навстречу.
– Что ты, Полин?
Полина покачала головой.
– Не надо, Диего. Я просто устала. Спасибо… за Габриэля. За то, что он жив.
Диего Вирт слегка нахмурился, взял Полину за локоть. «Узнать, что Габриэль жив, – подумал он, – после того, как целый год была уверенной в его гибели… и потом едва не потерять снова… Не слишком ли много для одного человека?»
– Диего Вирт, вас просят зайти на командный пункт, – сказал вдруг из ниши женский голос. – Диего Вирт, вас просят зайти на КП.
Он скользнул взглядом по белой стене, скрывающей за собой зал и аппаратуру медицинского комплекса, и повел Полину к эскалатору.
В центральной диспетчерской командного пункта его ждали Банглин, Кротас и универсалисты.
– Грехова надо на Землю, – сказал Диего, рассматривая браслет видеосвязи на руке. – У него шок…
– Трансгал «Солнце» уходит к Земле завтра, в семь часов, – сказал Кротас. – Грехова отправят с ним.
Диего Вирт поднял глаза на председателя Комиссии по контактам.
– И Серебрянникову, конечно, – добавил Банглин, поняв безмолвный его вопрос. – Прошу вас, Диего, расскажите о… гм… спасении Грехова еще раз. Ситуация, скажем прямо, неправдоподобная…
Вирт встретил взгляд Кротаса и вдруг почувствовал робость, как на экзамене. Эти суровые люди, прошедшие огромную жизненную школу, закованные в броню своих обязанностей, знали цену решений и имели право не только просить, но и приказывать, хотя, наверное, были так же уязвимы, как и все остальные. Однако жизнь и работа после неудач, катастроф и жертв для них не кончились.
– У меня этот факт не вызывает сомнений. Грехова принес из Города серый призрак. Я в это время снова пошел в Город, думал, вдруг пригодится моя помощь… Молчанова я оставил с роботом-охранителем… Успел пройти, наверное, с полкилометра, когда увидел летящего призрака… Вернулся. Вот, пожалуй, и все…
– А что делал призрак потом?
– Улетел к Городу. А спасательный модуль нашел нас только через пять часов.
– Любопытно, – тихо сказал Сергиенко, переглядываясь с Квециньским. – Это не первый случай такого рода. Паутины нападают, охраняя Город, а серые призраки спасают людей. Почему?