Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй

Ла Имие

– Воительница без ран не бывает, - рассмеялась девушка с напускной бравадой в голосе.

Барака обнял ее, прижавшись щекой к черным волосам девушки.

– Милина, ты всегда такая гордая!

– Пошла в родню с эденийской стороны, - девушка не стала отстраняться, хотя на часах, висевших на одной из стен дворца, уже было без пяти восемь - время было выходить на арену.
– Эденийцы всегда славились своей гордостью.

– Куда уж нам, таркатанцам, до них!
– с улыбкой ответил Барака.

– Именно что нам, таркатанцам. Я

себя к эденийцам не причисляю, хотя мой отец и из их числа. Он сам всегда говорил мне, что не чувствует себя эденийцем по духу.

Барака посмотрел на часы.

– Тебе пора, - генерал отошел в сторону.
– Уже почти восемь. Будь осторожна.

– Я знаю, - произнесла Милина, закрепляя на ушах клипсами лиловую вуаль на нижней части лица, скрывающую пугающее многих сходство девушки с таркатанцами.

***

Джакс чувствовал себя готовым ко многому после всего увиденного на турнире, но то, что его противником была женщина, оказалось для спецназовца весьма неприятным сюрпризом. Бить, тем более убивать женщин, даже если они были бандитками из "Черного Дракона", майору Бриггзу всегда казалось делом недостойным, но в этот раз делать было нечего. Либо он, либо его неизвестная противница в маске. Третьего не дано - Джакс понимал, что эта женщина вполне способна размазать его по стенке. Заметив, что враги очень внимательно наблюдают за его реакцией на все происходящее, спецназовец решил не показывать вообще никаких эмоций.

Огромные настенные часы отмеряли секунды до начала поединка. Враги приняли боевые стойки, вот-вот должен был прозвенеть гонг... но вместо удара гонга у входа в зал внезапно раздался чей-то громкий визг.

– Что это еще такое... кто пустил это сюда?
– донеслось до Джакса. Майор обернулся и посмотрел в сторону входа; он увидел, как зрители в панике с воплями шарахались в разные стороны, освобождая проход и подбирая полы длинной одежды, чтобы случайно не дотронуться до незваного гостя, а потом его глазам предстал ароматный мастер Чоу собственной персоной, который, решив, видимо, посмотреть турнир, пробирался поближе к арене с очередной шавкой под мышкой. Бедный Джакс пришел в неописуемую ярость и, бросившись к ближайшему стеллажу с оружием, схватил тяжелый боевой топор.

– Мое терпение лопнуло. Да простят меня уважаемые зрители, но тебе крышка! Молись своим Старшим Богам и прощайся с жизнью!

Мастер с перепугу выпустил шавку, которая не преминула воспользоваться вновь обретенной свободой и с невероятным для ее габаритов проворством удрала из зала, по дороге пометив один из стеллажей и попытавшись покусать пару зрителей. Зрители в свою очередь освободили выход из зала для собачки, которая устремилась назад в родную деревню навстречу своей горькой участи - быть в воскресенье принесенной в жертву Аргусу. Джакс не стал терять времени и сначала с размаху ударил маломерка Мастера топором по голове, а потом принялся рубить упавший ему под ноги труп на куски, словно боялся, что Чоу воскреснет и снова начнет портить всем турнир. На отчаянные вопли Тарсониса, пытавшегося хоть как-то призвать народ к порядку и официально объявить об отмене сорванного поединка, уже никто не обращал внимания - зрители восторженно следили за расправой над успевшим всех достать Мастером и бурно аплодировали Джаксу, эффектно превращавшему старого тьенопоклонника в кровавый фарш.

18. Леди Лэй

Ближе к вечеру того дня Шэнг хотел было пригласить своих друзей Эсмене и Тарсониса сходить в какую-нибудь забегаловку, немного отдохнуть, поесть чего-нибудь вкусного, выпить вина и приятно провести время, но эдениец был занят, а у бывшего чемпиона после

рассказов приятеля о родовых проклятиях пропало всякое желание расслабляться и веселиться, поэтому он вежливо отказался и заперся в своих покоях, погрузившись в тяжкие раздумья. Ругаясь сквозь зубы и досадуя на себя за свой длинный язык, черный маг вышел за дворцовую ограду. Надо было промолчать и сделать вид, что ничего не происходит, ведь знал же, что Эсмене с ранней юности был не в меру впечатлителен, кто знает, как он теперь себя поведет?

Солнце было еще относительно высоко и по-прежнему сильно палило, но внезапно его закрыли набежавшие белые облака. Сразу повеяло прохладой.

Немного прогулявшись вдоль ограды, чтобы слегка развеяться и собраться с мыслями, Шэнг Цунг думал было уже вернуться во дворец и снова заняться делами, раз уж отдых с друзьями не задался, как вдруг увидел какую-то просто одетую девушку, которая стояла чуть поодаль и рассматривала сиреневые цветы на ветвях большого раскидистого кустарника. На светлую эденийку из местных она не походила, на одну из сторонниц Императора - тоже, и черный маг, присмотревшись, с удивлением узнал в ней Ан-Джэн Лэй, богиню звезд и единственную дочь его заклятого врага Рейдена. Надо же, легка на помине, только недавно ее вспоминал! Интересно, что она здесь делает - папаша приволок с собой в качестве группы поддержки или как?

Немного понаблюдав за Лэй, он собрался было уходить, но тут она подняла голову, обернулась и заметила его первой. От неожиданности Ан-Джэн вскрикнула и закрыла лицо руками, думая, бежать или драться, но потом, поняв, что Шэнг не собирается на нее нападать, посмотрела на него с опаской. Сейчас, когда Лэй повернулась к нему лицом, он заметил, что она одета очень бедно и выглядит скорее как деревенская простушка или посудомойка в сельской харчевне, а не как богиня. Платье старое, потрепанное, на самом видном месте заплата, волосы стянуты в хвост простой черной канцелярской резинкой, какие используют в банках для пачек купюр, ногти без маникюра, обкусаны, обломаны и в белых пятнышках - по всей видимости, Лэй плохо питается, потому и худая такая. Неужели жадный отец не может выделить дочери денег на приличное платье, чтобы она, будучи богиней, хоть перед людьми не позорилась, и морит собственное дитя голодом? Ему стало очень жаль Лэй, которая вынуждена жить в одном доме с моральным уродом - большая часть внешнемирцев в таких нарядах и огород копать бы не пошла.

– Тоже турнир посмотреть приехала?
– поинтересовался черный маг.
– А чего тогда со всеми во дворце не живешь?

Вопрос был заведомо глупый, рассчитанный чисто на то, чтобы съязвить и слегка разрядить обстановку, но Лэй восприняла его всерьез и, опустив глаза, принялась оправдываться, как будто совершила какой-то тяжкий проступок.

– Я не... отец не знает, я просто так в Эдении. У меня с этим местом связано очень много всяких воспоминаний. Я не ожидала, что кто-то увидит. Я сейчас уйду.

Шэнг Цунг с недоумением покосился на девушку.

– Да ладно, извини, не хотел тебя пугать. Можешь продолжать нюхать свои цветочки. Это я сейчас уйду. Считай, что мы друг друга не видели.

Лэй замялась.

– Не говори моему отцу, что я тут ходила. Пожалуйста. Он будет не слишком доволен, если узнает, что я была в Эдении.

– Почему?
– с недоумением спросил он.
– Это что, запрещено - приезжать в Эдению по своим делам или даже просто так, прогуляться и полюбоваться красотами природы? Я, конечно, твоему папашке ничего не скажу, да и вообще разговаривать с ним не стану, потому что он гад ползучий, но я действительно не понимаю, что ты такого сделала, чтобы он разозлился.