Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия)
Шрифт:
– Ты имеешь в виду глаза? Нет, ничуть. Я не о том…
– А о чем?
– О своей любимой супруге.
– А что, вы разве не рады?
– Кажется, вы с Жаком и мыслите одинаково! – улыбнулся король. – Он спросил меня то же самое. Я, конечно, рад, а вот будет ли рада Кира отказаться от привычного образа жизни, пусть даже на время? Я уважаю ее и не хотел бы на нее давить и что-либо запрещать насильно. Воспримет как покушение на ее независимость и посягательство на честь воина. А в том, что она сама пожелает следить за своим здоровьем, я сильно сомневаюсь… Ольга,
Мастер же его величество припахивать подданных для реализации своих планов! Верно тогда Жак сказал – спихивать на других то, чего сам стесняется сказать.
– Я попробую, – вздохнула Ольга. – Только у меня обычно не получается ненавязчиво… А вообще, напрасно вы так переживаете, если у Киры будет такой токсикоз, как у Наташки, ей самой ничего не захочется. Еще и вас с вашей трубкой будет выгонять на улицу, чтобы табаком не воняло.
– Я потерплю, – мужественно пообещал король, по всей видимости, сам себе. – Но курить не брошу, как бы ни пытался мой почтенный наставник меня к этому принудить.
– Я не сомневалась, – засмеялась Ольга. И раз уж ей удалось застать его величество в таком душевном настроении, набралась смелости заговорить о наболевшем. – Ваше величество, скажите честно: вы на меня еще сердитесь?
– Боги с тобой, Ольга, разве на тебя можно долго сердиться? Объясни только, что тебе такого сказал Мельди, что ты начала кричать на весь дворец, а Кантор полез в драку? Насколько я осведомлен о пристрастиях мэтра Мельди, он любит дам примерно такой комплекции, как Камилла или Вероника, и к тебе он приставать не должен был.
– Он и не пристал, – вздохнула Ольга. – Он просто обсмеял мои тапочки. Только я не об этом спрашивала.
– Не об этом? А о чем? За что я еще должен был на тебя сердиться?
– Что я за Элмаром не уследила…
Король тихо засмеялся и похлопал Ольгу по плечу со странной смесью утешения и укоризны. Смех у него получился невероятно добрый, как будто он с маленьким ребенком общался, и глаза стали до такой степени ласковыми, что даже вроде как цвет приобрели. Голубой, кажется… нет, серый с прозеленью… или без…
– Ольга, милая, неужели ты подумала, что я стану на тебя сердиться за то, что Элмар напился? Мой кузен взрослый мужчина, способный сам отвечать за свои поступки. К тому же он на десять лет тебя старше и во много раз сильнее, так что у тебя не было никакой реальной возможности воспрепятствовать его непотребному пьянству. Он бы еще и тебя напоил, я заметил, ты поддаешься его пагубному влиянию.
– Зачем же… – возмутилась Ольга, – зачем вы тогда поручили мне за ним присматривать, если знали, что у меня все равно ничего не получится?!
– Чтобы тебе не было скучно, – с милой простотой пояснил его величество, невинно моргая белесыми ресницами, – и чтобы не размышляла о том, как ты выглядишь, а то совсем зациклилась на своей внешности. Ты что, действительно до сих пор переживала, что не смогла выполнить мое поручение,
– Мне ужасно не нравится при дворе, – честно призналась Ольга. – Я жалею, что дала себя уговорить. Мы могли бы прекрасно встречаться у меня дома, как раньше…
– Возможно… а возможно, и нет. Во всяком случае, мне пришлось бы здорово понервничать.
– А вы умеете? – невольно улыбнулась Ольга. – Из-за чего?
– Я по-прежнему опасаюсь за твою жизнь. Я ведь уже говорил тебе, Кантор не тот человек, с которым можно мирно жить без всяких приключений. Помимо того что с ним не соскучишься, у него множество врагов. Он силен, отважен и весьма неглуп, так что расправиться с твоим другом – задача не из легких, и до сих пор это никому не удавалось. Но если кто-нибудь пожелает сделать товарища Кантора несчастным до конца его дней, то тут же обнаружится, что это плевое дело. А ты еще гуляешь по городу с собачкой.
– Так что ж мне, вот так сидеть за стенами дворца? – ужаснулась Ольга. – До конца моих дней? И на улицу не выходить, кроме как на всякие коронации, на которых Кира должна присутствовать со свитой?
Король печально вздохнул и принялся снова набивать трубку.
– Потерпи до осени, – виновато произнес он, не поднимая глаз. – К тому времени что-нибудь изменится.
– Каким образом?
– По всем прогнозам, гражданская война в Мистралии должна закончиться этим летом. И чем бы она ни закончилась, Кантор перестанет быть объектом охоты. Если они проиграют войну, остатки разбитой армии никого уже не будут интересовать. А если победят, то сама понимаешь.
– Вы так спокойно об этом говорите… Их же всех убьют!
– Война в том и заключается. Или их всех убьют, или они всех убьют, при любом раскладе жертвы составят процентов… – Его величество подумал пару секунд, пока разгоралась трубка, затем с сожалением резюмировал: – Точно не скажу, данных не хватает, – много, одним словом. Не беспокойся, Кантора я туда не пущу. Нечего ему там делать.
– Вы всерьез надеетесь, – горько вздохнула Ольга, – что сможете его куда-то не пустить вопреки его желанию?
– А вот чтобы он не захотел, это уже твоя часть дела. Держи его крепко, как только можешь. Чтобы он постоянно чувствовал, как ты его любишь, как он тебе нужен и как ты нужна ему. А ты ему действительно нужна, ты единственное, что у него есть хорошего в этой жизни, и, если ты заметила, только с тобой он позволяет себе быть веселым, ласковым… даже обнаруживать слабость, что вообще является высшим доверием. И уж если ему так не нравится, когда на него повышают голос, так ли это сложно – не обижать человека, а попытаться понять друг друга?