Хроники Талийской войны
Шрифт:
Понятное дело - ненадолго. Наемники вообще народ упрямый, а тут позади них целая армия строилась для боя. Выглядело так, будто бы наши дела плохи и надо отходить.
Однако если в прошлый раз леди Анна была против наступления, то теперь она столь же категорически возражала против отхода. По ее мнению, на открытой местности нас попросту сметут синие квады. Своя логика в этом была, но с таким же успехом сирены могли перемолоть нас прямо здесь. Правда, здесь им для этого потребовалось бы куда больше усилий, и талийцы начали спешно укреплять сожженный лагерь.
Сил для обороны
Борта у них почти такие же крепкие, как и морда, всё-таки рассчитаны не только на взлом вражеской обороны, но и на прорыв дальше, однако сирены это, конечно, знали, и сосредоточили огонь на одном транспорте. Сожгли его с первого же захода. Со второго - сожгли второй транспорт, и мы какое-то время, укрывшись за ним, отстреливались.
При этом синие квады мчались по большому кругу, а мы постоянно перебегали, чтобы между нами и врагом был горящий корпус транспорта. Эдакие яркие гонки, где зрители подбадривают отстающих пилотов не возгласами, а меткими выстрелами из бластеров. Интересное шоу, кстати, могло бы получиться.
Закончилось оно тем, что амазонки развернули на фланге ряд тяжелых бластеров и хорошенько прошлись по пролетавшим между нами и ими синим квадам. Сиренам хватило одного раза, стоившего им, кстати, дюжину машин. Квады отступили, а мы смогли перебежать в лагерь.
Амазонки за время боя сумели превратить его в полевую крепость, ощетинившуюся стволами тяжелых бластеров. Как я уже отмечал, у амазонок их вообще много, да они еще и трофеями не погнушались. Всё, что можно было починить - амазонки снесли в центр лагеря, где их техники уже устроили настоящую ремонтную мастерскую. Рядом был развернут госпиталь. От батальона медуз к тому времени осталась едва ли половина, и треть прибывших тотчас отправилась в него. Остальные заняли позиции в центре.
Синие колонны двинулись на штурм. Первый натиск мы отбили сравнительно легко. Вот только за ним последовал второй, третий… Десятый… Потом я сбился со счета, а заметок по ходу дела не вел. Не до того было.
Сирены обступили наш лагерь с трех сторон. Пехота постоянно атаковала, а мобильные крепости издалека расстреливали наши позиции через головы солдат. Между штурмующих колонн волнами проносились синие квады, обрушивая на нас залпы бластерного огня. Горело, казалось, всё, что в принципе могло гореть. Дошло до того, что рукопашная воспринималась как передышка! Я носился как очумелый от одного командира к другому с приказами и докладами. Приказы в основном сводились к: "держаться до последнего!" с уточнением, кому из соседей срочно надо помочь, если есть таковая возможность. Обычно ее не было, но амазонки как-то ее изыскивали.
Девицы в зеленой форме с визгом обрушивались на прорвавшихся сирен и выметали их с такой яростью, что я, насмотревшись, пожалуй, в пираты точно не пойду. Это ж не воины, это какие-то фурии Харона. Те самые, что разрывали в
Талийцы окопаться не успели, так они построили из уцелевших транспортов каре и под его прикрытием начали отползать в сторону Капроса. Сирены бросили против них машинерию, но наши успешно отбились и продолжили отход. Какое-то время противник разрывался между двумя целями, затем махнул на уходящих рукой. А у нас стало совсем жарко!
Мой трайк подстрелили. Хорошо я пилот бывалый, а новичок на моем месте свернул бы себе шею. Я отделался вывихом плеча. К счастью, хотя какое уж тут счастье, амазонок теснили по всем направлениям и бегать с приказами приходилось всё ближе и ближе. Иногда и вовсе получалось просто докричаться.
Леди Анна была дважды ранена, но упрямо оставалась на центральной позиции. Хотя нас к тому времени уже здорово потеснили и медику было быстрее сбегать к ней, чем ей доковылять до госпиталя. Леди-капитан Катарина так и вовсе погибла, возглавляя очередную контратаку.
От полного истребления нас спасла ночь. Она выдалась темная, и сирены временно прекратили штурм. В лагерь тотчас пробрались нокты, и доложили, что они проработали за день пути отхода.
– Отступаем, - устало скомандовала леди Анна.
Мы разбились на группы и скрытно оставили лагерь. Сирены, конечно, что-то подозревали. Эскадроны квадов с включенными фарами патрулировали вокруг, однако нокты свое дело знали. Мы вышли почти без потерь. Чего, кстати, нельзя сказать о сиренах. Один эскадрон синих квадов вырвался далеко вперед, и ему во фланг внезапно ударила талийская машинерия. Половину эскадрона перебили, остальные едва сумели удрать.
Примечание редактора: на самом деле было потеряно порядка сорока машин и двадцать восемь пилотов.
К утру остатки корпуса амазонок вернулись в Адерфию. Остатки (считая тех раненых, что мы вынесли с собой) состояли из двух батальонов амазонок и полуроты медуз. В строю оставалась где-то половина от этого числа. Раненым оказали необходимую помощь и немедленно отправили в Элафос - это порт на берегу залива. Из батальона капитана Ромова не вернулся никто. Нокты сообщили, что кого-то из ополченцев взяли в плен, но, по их словам, в таком состоянии, что спасать их не стоило.
Примечание редактора: принято считать, что в сражении под Капросом (также известном как битва в Талийских Пустошах) победу одержала Сиренская империя. Поле боя осталось за ней, а талийцы с союзниками в беспорядке отступили. Тем не менее ни одна армия не добилась поставленной перед ней задачи: полного разгрома сил противника. Кроме того, успешные действия леди Анны Талийской значительно повысили ее авторитет среди военных - и без того достаточно высокий!
– что во многом предопределило дальнейший ход кампании.